Во имя славы. Книга первая (СИ)

В крепости гостей сначала кинули в бани, отмыли, хорошенько отпарили, а потом повели на кухню, где добродушная тётушка накормила их, словно княжеских особ на пиру. По крайней мере, именно так Живко казалось в тот момент. Даже Ингигерд, румяная после бани, немного успокоилась и оживилась.

Как только трапеза закончилась, Ингигерд отвели в выделенные для Дражко покои, а Живко остался наедине со Збигневом. Тот раздобрел после баньки, осушил два кувшина мёда, и теперь, довольный, нежился на солнышке, шлёпая снующих мимо холопок по бёдрам.

– Говоришь, Дражко освободил тебя из рабства?

– Да! А я помог взять город! – гордо заявил Живко.

– Хорошая цена, ничего не скажешь… Эко он, конечно, погулял славно. Буревой будет гордиться.

Вдруг умиротворение сотряс громкий резкий голос:

– Збигнев!

Тот подскочил, будто вырванный из дремоты.

– Теслав! Уже вернулся? Догнал треклятых ублюдков? – а затем, уже тише, под нос, пробормотал: – Хм… Думается, нет….

К ним с явным недовольством приближался воин не менее грозный, чем Збигнев в своём полном облачении. И не только. Если Збигнев источал спокойствие, некую необъяснимую мудрость, подкреплённую силой, то Теслав пылал яростью. Острые черты вытянутого лица, горбатый клюв-нос, шипастая борода. Казалось, стоит до него дотронуться – порежешься.

– Я, понимаешь, за викингами гоняюсь, а он разлёгся, да отдыхает!

– Да, – с издевательски довольным лицом подтвердил обвинения в свой адрес Збигнев.

Теслав схватился за кружку, как только дошёл до стола, в несколько глотков осушил её и с грохотом поставил обратно.

– Удрали?

– Удрали, – кивнул он.

– Ну, глядишь, и к лучшему. В такой погожий денёк жить надо, а не погибать!

– Повезло собакам! – не унимался Теслав. – Если б знал, что объявятся, снарядил бы ладьи побыстрее. А кто этот малявка?

Живко, которого наконец заметили, только открыл рот, как понял, что ни звука вымолвить не в состоянии. Но на подмогу подоспел Збигнев:

– Найдёныш Дражкин.

– Ха! Этот сопляк приволок три драккара к нашим берегам! Выпорол бы!

– Ну, уж он теперь не позволит – воеводой стал!

– Кто? Дражко?! – от удивления, кажется, даже борода зашевелилась.

– Его, его… Этот, как ты сказал «сопляк» ночью разграбил саксонский городок с тремя десятками отроков.

– Ишь, даёт!.. – задумался Теслав, поглаживая усы. – А сам он где?

– Его княжич за собой утащил. В корчме, ведомо…

Только Живко немного расслабился, даже сунул в рот бублик, как в крепость ворвался всадник.

Жупаны тут же отвлеклись от разговора, вскочили. По лицам видно – предвещали недобрые вести. И были правы.

– Господари! – запыхавшись, воскликнул гонец. – Там Громыха рвёт и мечет! Прибить грозится!

– Кого?! – хором громыхнули оба мужа.

– Лютича какого-то! Говорит, он его брата зарубил!

Глава 8. Клятва

В корчме было шумно, душно и весело. Пьяный скоморох нескладно горланил песни и прибаутки под барабаны круглого, со смешным лицом, мужичка и цевницу* поджарой бабы с длинными соломенными волосами. Раздавались здравницы, крики, смех и гневные восклики, когда кто-то проигрывал в кости.

(*Цевница – пастушеский многоствольный духовой музыкальный инструмент)

– Прямо так, – в рубахе да портках, – да на воев?! – не верил своим ушам Ариберт. – Врёшь поди!

– Не вру! – Дражко хлопнул кулаком по столу.

– Это правда! – поддержал Яромир. – Круто и Цедраг подтвердили!

– Ладно, ладно. Верю, – Ариберт примирительно поднял руки.

– То-то же, – нарочито серьёзно гаркнул Дражко, после чего разразился смехом.

Рядом встала холопка с кувшинами. Довольно притягательная, разгоряченная, так и захотелось…

– Дражко!

Срамные мысли прервал встревоженный зов. Деян промчался через всю корчму, кажется тряхнув стол игроков, из-за чего кости перевернулись, превратив восторженный вой победителя в гневный скулёж проигравшего.

– Дражко, беда!

Остановившись у стола, Деян выхватил из рук холопки кувшин и прямо так вылил в рот несколько больших глотков мёда.

– Говори, – поторопил Дражко.

– Лютич этот – Векша! Убивать его хотят!

?-?----??----?-?

На торговой площади собралась шумная толпа. Возмущённый галдёж, призывы разлетались по округе, а над головами то и дело мелькали кинутые кем-то гнилые овощи.

Пришлось грубо растолкать людей, чтобы пробраться в первые ряды, откуда, наконец стало видно двух мужей, стоявших друг против друга: неказистого оборванца Векшу, более похожего на случайного бродягу, и крепкий, только сошедший с ладьи и разогретый погоней, воин. При виде такого, обычные смерды старались вести себя тише воды, но Векша с вызовом выпятил грудь и смотрел прямо в глаза.

Иво держался рядом, но не так уверенно. С опаской озирался на взволнованную толпу.

– А вот и мой воевода! – воскликнул Векша.

Дражко выскочил к центру круга, огороженного зеваками. Жадный до зрелища народ уже приготовился лицезреть драку и заранее освободил место.

– Что ты учудил?! – рявкнул Дражко, только потом осознав, что лютич назвал его своим воеводой.

– Он убил моего брата! – вместо Векши раздался ответ разъярённого воина.

Дражко с немым вопросом повернулся к Векше, но тот лишь пожал плечами, мол, ничего не знает.