Во имя славы. Книга первая (СИ)

Одежды его отличались богатством, отполированная до блеска кольчуга бряцала при ходьбе, на украшенном золотом и самоцветами поясе висели ножны с дорогим узором, красный плащ свисал с плеча, на шее пестрела искусно сделанная гривна, какую подобает носить разве что князю.

– Неужто зря примчались? – звонким, разрезающим прочий шум, голосом воскликнул он.

– Рорик… – не слишком пытаясь скрыть неприязнь, процедил Збигнев.

Рорик, сын Рорика, принадлежал к печально известному княжескому роду. Его дед Годолюб погиб от рук конунга данов Гутфреда, когда тот разграбил и сжёг некогда славный город Рерик. Отцу, тогда ещё ребёнку, удалось сбежать вместе с двумя братьями и матерью на Готланд*, к её родне.

(*Готланд – остров в Балтийском море. Сейчас принадлежит Швеции. В описываемую эпоху, судя по всему, это место было сосредоточением полиэтничных обществ (в том числе восточноевропейских) которые активно занимались торговлей и идущими с ней рука об руку грабежами. По одной из версий русы из Повести Временных Лет прибыли именно отсюда)

Возмужав, Рорик-отец вознамерился вернуть утраченное положение и провёл всю жизнь в битвах. Однако большого успеха не достиг.

На Готланде он обзавёлся крепкими связями с тамошними жителями. С ними же сколотил свою первую ватагу и на единственном корабле отправился завоёвывать богатства и славу. Тяжёлый путь, казалось бы, дал свои плоды. Род Годолюба вновь стал узнаваем, за Рориком потянулись люди. Отовсюду – не только со славянского побережья. И пятнадцать лет назад он повёл их на земли франков.

Поначалу удача сопутствовала находникам. Горели деревни, города, монастыри. Множество несчастных увели в полон. Враги терпели поражение за поражением. В тот год не только Рорик, но и прочие морские разбойники хлынули на земли франков, и, казалось бы, боги благоволили им.

Но вдруг войско скосила болезнь.

Под угрозой гибели, пришлось отпустить пленных и оставить большую часть добычи, чтобы уйти из-под удара.

Рорик-сын тогда был немногим старше Дражко и тоже участвовал в походе. По возвращении домой, к врождённой неприязни к данам, добавилась ненависть к франкам, которую он несёт с собой до сих пор.

Многие стариградцы погибли в тот год. Те, кто сохранил жизнь, вернулись с позором, без добычи и почёта. Збигнев был среди последних. А его брат умер от болезни и больше не увидел родных краёв.

Похоже, боги прокляли неудачливого князя, потому как тот скоро и сам отправился в Ирий, то ли от лихорадки, то ли от убийц, посланных данским ярлом, имевшим зуб на него. О том можно лишь гадать, слухи ходили разные.

Молодой Рорик шёл по стопам отца, слыл храбрым мореходом и отчаянным рубакой. На его ладьях раздавался гомон множества языков и наречий. К тому же он частенько навещал Руян, где нравы были близкими по духу, и многому научился у самых жестоких славянских разбойников.

И вот теперь, по счастливой случайности находясь в гостях у князя Вислава, дальнего родственника, Рорик услышал, что оба ненавистных ему племени объединились! И хотя саксы – не франки, а их данники, даже это заставило поднять паруса и вместе с руянами отправиться в Стариград.

Где его не слишком-то желали видеть.

– Полно тебе. – Буревой похлопал Збигнева по плечу, заметив помрачневший взгляд.

– Где чёртовы даны?! – Сияя задорной улыбкой, Рорик подошёл к ним с распростёртыми объятиями, будто встретил старых друзей. – Я надеялся на славную заварушку!

– Бегут от нас, сверкая пятками! – Ратмир решил перетянуть внимание на себя, за что Збигнев бывал ему очень благодарен.

– Ничего, нагоним, – уверенно заявил Рорик. – Ну, где мёд и мясо для спасителей?! Раз уж крови не ответили, так хоть животы набьём!

?-?----??----?-?

Привечать гостей, – на этот раз очень желанных, – могло не так много людей. Раненые, уставшие стариградцы валились с ног; Ясон вновь трудился в поте лица, привлекал всех более или менее мыслящих в лекарском ремесле; только переждавшие битву в тереме женщины и дети и возвращавшиеся понемногу жители могли работать полноценно, что и делали с нескрываемой радостью от минувшей беды.

Дражко лежал в отведённой ему комнате. От раны лихорадило, но Ясон обещал, что недуг скоро пройдёт. Из окна доносилась суета голосов, в помещение пробирался свежий ветер. На краю кровати тихо сидела Ингигерд.

Девушка перебирала в руках камешки со свежевыцарапанными рунами и не заметила, как Дражко проснулся после короткого беспокойного сна. Она сложила ладони вместе, прошептала в них какие-то тайные слова и бросила на колени. А затем долго разгадывала, что же значит ответ богов.

Не хотелось мешать. В тишине царило умиротворение, на душе полегчало. Если бы не рана, он бы улыбнулся.

Здесь и сейчас не было ни саксов, ни данов; за спиной не стоит дружина, не тянет груз ответственности. Нет жажды славы, гонящей его в неизведанные дали, прочь из родного дома. Мгновение безмятежного уюта едва не погрузило в сон вновь, но дверь вдруг распахнулась, Ингигерд вскочила, раскидав по полу руны, вскрикнула.

– Дражко!