Во мгновение ока (СИ)

— Мы с тобой разные, — улыбнулся Лукас. — Меня делали несчастным те рамки, в которые я сам себя загнал. Да, Иветти, ты не ослышалась: не мой отец, не Маиза, не Далва или кто-либо еще, а я сам. В моем воображении существовал образ идеальной жизни, образ счастливой жизни. Того счастья, которое могло бы быть, но не случилось. Я и оправдывал себя, но и страшно корил за то, что не был достаточно смел, достаточно дерзок, чтобы воплотить этот образ в реальность. А смелости и сил мне все же не хватало. Я долго бегал по замкнутому кругу, в результате чего просто высох изнутри.

— Не могу не согласиться с этим. Лукас, ты всегда казался мне излишне склонным к самобичеванию.

— Возможно, я просто старею, — Лукас рассмеялся. — Но я такой, какой я есть. У меня больше нет желания сесть на коня, взять меч и отправиться сражаться с драконом, а после штурмовать башню с прекрасной принцессой.

— Лукас! — с возмущением воскликнула Иветти. — Как ты можешь так говорить? Ты еще так молод, у тебя вся жизнь впереди! А как же Жади? Ты хочешь сказать, что больше не намерен сражаться за вашу любовь?

Лукас задумался и помрачнел.

— Жади… Если я только однажды увижу ее вновь. Но если вдруг у нас что-то не получится или получится не так, как мы мечтали, — он рассеянно потер пальцами мочку уха, — это не будет для меня мировой трагедией.

***

— Мел! — позвала Маиза дочь, которая пришла навестить семью по радостному поводу.

— Да, мама? — откликнулась Мел.

— Идем, дочка, я хочу с тобой поговорить.

Мел переглянулась с Далвой, собиравшейся накормить воспитанницу своим фирменным пирогом, встала из-за стола и поднялась вместе с матерью в свою бывшую комнату.

— О чем ты хотела поговорить со мной? — спросила Мел, усаживаясь на кровать.

— Прежде всего, я хотела бы извиниться перед тобой, — откровенно сказала Маиза, глядя ей в глаза.

— Мама…

— Да, Мел. Я часто бывала не права. Я хочу, чтобы ты знала: все, что я делала, я делала с единственной целью — сделать тебя счастливой. Помочь тебе стать счастливой, раскрыться, понять себя. Но, — Маиза улыбнулась, — как я могла помочь тебе в том, чего сама не умела?

Мел растерянно хлопала ресницами.

— За последнее время я многое осознала, Мел. Я стала лучше понимать других и себя. Нельзя заставить кого-то быть счастливым, навязать свою точку зрения, заставить человека смотреть на мир твоими глазами и соответствовать твоим представлениям. Это невозможно. Это не нужно. Когда я говорила тебе, чтобы ты поярче красилась и одевалась…

— Мама, ну что ты, — смутилась Мел. — Давай забудем об этом, к чему вспоминать старое?

— Нет, выслушай меня, — мягко возразила Маиза, — выслушай. Я хотела видеть тебя такой, какой ты была достойна быть, по моему мнению. Уверенной в себе, знающей себе цену. Проблема в том, что я сама никогда не была уверена в себе. Никогда, Мел.

— Мама! — поразилась ее дочь.

— Глядя на меня, вот так не скажешь, верно? — усмехнулась Маиза. — Я много лет держалась за брак с твоим отцом из-за этой неуверенности. Пускала в ход самые разные средства — не всегда честные, — чтобы сохранить этот брак. Я так мало ценила себя, дочка. Я не должна была оскорблять твоего парня, когда ты привела его к нам, чтобы познакомиться. Но в тот момент… — Маиза слегка запрокинула голову, чтобы слезы не выкатывались из глаз. — В тот момент я сильно испугалась, что ты повторишь мою судьбу. Поторопишься, выберешь не того человека, а потом долгие годы будешь жалеть об этом и бояться что-то поменять в своей жизни.

Мел вдруг опустила взгляд и с печалью посмотрела на браслетик, подаренный ей Шанди.

— Так вот, Мел. Ты свободна в своем выборе. Какой бы человек ни оказался рядом с тобой, я не буду препятствовать вашей любви. А если что-то случится, ты всегда можешь просить моей помощи и поддержки.

Мел, не сдержав слез, бросилась матери на шею.

— Мама! Ты тоже меня прости, я иногда была несправедлива и груба с тобой! Мне было очень плохо все это время, после того как мы рассорились. Мне так не хватало тебя, мама!

— Ну все, дочка, все, — Маиза в порыве нежных материнских чувств гладила ее по голове. — Все ссоры позади, правда?

Мел отстранилась и, счастливо улыбаясь сквозь слезы, кивнула.

— Наступает время перевернуть страницу и начать жизнь с чистого листа, Мел, — улыбнулась Маиза. — И в ней ссорам не должно остаться места.

***

Три недели спустя

Лео сидел на кровати в своей комнате-мансарде, закинув руку за голову. Его вид был крайне угрюм. Лео провел так битый час или даже два, не реагируя на призывы матери и бабушки к столу.

— Лео… — мать в третий раз поднялась к нему.

— Я не голоден, мама, — не меняясь в лице, даже не посмотрев в ее сторону, ответил Лео.

— К тебе пришли.

— Кто? — удивился парень.

Клаудиа не стала дожидаться особого приглашения, проскользнула на мансарду и, ловко маневрируя между хламом на полу, прошла к кровати — больше в этой комнате элементарно некуда было присесть.

— Я оставлю вас, — растерянно улыбнулась Деуза и спустилась вниз.

— Почему ты никогда не отвечаешь на звонки? — Клаудиа сложила руки на груди и сверлила Лео грозным взглядом.