Во мне два Я

Пишу тебе признанье на листке —
Что не смогу ни в раже, ни в тоске
Сказать, при встрече объясниться лично.
Не потому, что это неприлично,

А потому, что это как подарок.

И сразу не понять – велик он или жалок,
Зачем он, и нуждаешься ли в нём…
Давай подумаем, немного подождём.

А может быть, тебе он не по нраву —

Подарок мой?.. Но я старался, право,
Когда, склоняясь ночью над столом,
Писал. Кому? – себе.
Потом опять читал,
И рвал, и правил, и ругал себя ослом…

Чтоб со страниц ты слышала мой голос,

Чтобы мурашки дрожью по спине!
И мокрый нос, и на виске крутила волос,
И мысли были только обо мне —

Единственном, родном, неповторимом…

Кто лишь один так сможет написать!
Покаяться – и всё
признать,
И наказать, конечно же, себя,
И быть прощённым, и опять летать…
И снова стать хоть кем-то для тебя…

«Запомни меня – здоровым и сильным…»

Запомни меня – здоровым и сильным,
Не молодым, а всё равно красивым.
Спокойнее ставшим и в чём-то умнее,
Чуть элегантнее, но не стройнее.

С улыбкой ребёнка, немного уставшего:

От жизни и от того, что ты стала старше.
Запомни чуть пьяным и с сигаретой,
С букетом цветов и по пояс раздетым.

В жилетке и бабочке, костюме строгом,

Занудой чуть-чуть, балаболом немного.
Запомни похожим и каждый день разным,
Резким и шумным и отходчивым – разом.

Любящим, бегающим по карнизу,

Смеющимся над высотой и над теми, снизу.
Страдающим, плачущим от одиночества,
Бравшим то, что совсем не хочется.

Грустящим и радующимся со всеми,

Знающим – и абсолютно не в теме.
Всё бросившим и ставшим изгоем,
С гонором и не шагающим строем.

Того, кто всё сам и никого не слушает,

И зажигает, и свою обжигает душу.
И грешит безумно, и жалеет, и кается,
И опять, и снова, и зарекается…

Раздаёт подаяние, дарит наряды,

Забывая о тех, которые рядом.
В думах о вечности живёт одним днём,
В потёмках – на ощупь, на солнце – с огнём…

Все грехи мои собери и вспомни,

Только прости! И умоляю: запомни…

«Моим стихам уже за сорок лет…»

Моим стихам уже за сорок лет.
Совсем недалеко до полувека…
И будут жить без горестей и бед:
они живее, крепче человека.

Так сок, играя, превращается в вино,

на свет из плода так выходит семя.
И новый цикл, и вновь наступит время
всё повторить – так определено

природой. А стихи в душе живут

и обретают стиль и собственное имя.
Иным века, а с нами и поныне:
уйдут одни, другим передадут

наследие из рода в род, от взрослого – юнцу.

И детям рассказать о дедушке отцу
необходимо,
и помнить, что живёт он в них частицею своей,
и всё едино —

чтоб стать реальностью, в которой вновь живёшь.

А значит, вечен ты, а значит – не умрёшь!