Во мрачной тьме (СИ)

Казалось, дело сдвинулось с мертвой точки, но Главному что-то не понравилось. Он жестом остановил Лингвиста ('Которую, получается, звать Хаддрин') и указал глазами на дверь. Та не замедлила вновь отвориться и в палату вошел еще один знакомый - совершенно лысый человек в кожаном плаще, однако в отличие от Вареза ('Боже, ну и имечко!'), эта лысина не выглядела так жутко, ресницы и брови у него оказались в наличии. В прошлый раз у него был искрящийся молниями меч, а сейчас Кожаный держал в руках длинный посох, увенчанный стилизованным изображением двуглавого орла. Таким же, какое было на контейнерах, на складе...

'Так-так, а ты у нас непростая птица. Одежда у тебя ровно того же фасона, что и у главного, разве что всяких цацок поменьше, броня потусклее и пистолета нет. В группе тогда стоял впереди всех. И в тебе тоже есть что-то такое, непонятное. Будто холод излучаешь, но морозит он не кожу, а мозг напрямую. Надо полагать, ты заместитель, или помощник. И этот двуглавый орел... это герб, не так ли? Эмблему корпорации логично изобразить на грузовом контейнере, но нелогично - на посохе, являющемся символом власти и статуса. Значит, это государственный герб. Или герб чего-то, схожего функционально с государством. А вы, ребята, не мародеры, а очень даже правительственные агенты'.

В отличие от прочих, Кожаный не пытался завести беседу. Вместо этого его начали подробно вводить в курс дела. По спине Вертера пробежал неприятный холодок. Задним умом он почуял, что сейчас вопрос коммуникации будет разрешен каким-то радикальным способом, который доступен только Кожаному.

'Но... как? Пытать меня нет смысла'.

На этот вопрос никакие наблюдения и логика ответа дать не могли. Вертеру оставалось только настороженно наблюдать, как Кожаный закрывает глаза и складывает на груди руки в жесте, при котором большие пальцы оказались перекрещены, а остальные - направлены в стороны. Айна тем временем достала из-за пазухи плоскую фляжку, отвинтила крышку и поднесла ко рту Вертера. Тот принюхался. Пахло определенно спиртом, но не чистым, с незнакомыми, но приятными нотами. Это явно был алкогольный напиток, и довольно крепкий. Решив, что Косичка вряд ли пытается его таким образом отравить, киборг покорно сделал несколько глотков.

'Хм... а недурно. Больше всего похоже на темный ром, но крепость ниже. Градусов тридцать, навскидку'.

Тем временем Кожаный закончил со своей медитацией, и по его голове и посоху побежали голубые молнии - такие же, какие Вертер видел ранее на мече.

- Эй-эй, друг! - произнес он, откровенно напуганный, и безуспешно попытался отстраниться. - А давай без этого, а? Что-то мне эти искры доверия не внушают.

Разумеется, все было тщетно. Кожаный положил свою ладонь, холодную как лед, на лоб киборга.

Разум Вертера будто взорвался. Он ощущал, как в него вливается что-то чуждое, инородное. Будто эндоскопические зонды, но сканирующие не внутренности, а сознание. Вся его личность выворачивалась наизнанку, из дебрей памяти безжалостно извлекались все воспоминания, от самых ранних детских до последних мгновений перед активацией фазовой камеры. И, словно этого было мало, вместе с чужеродным вторжением пришел уже знакомый тысячеголосый шепот. Вертер с трудом осознавал самого себя, направив на то все остатки воли, но даже в таком состоянии сумел понять связь Кожаного с теми невообразимыми пространствами, о которых так хотелось забыть. Но бороться с этим кошмаром он уже умел.

Отчаянно пытаясь не захлебнуться в водовороте собственной разматываемой памяти, Вертер нащупал воспоминание о золотом свете. Вспомнил лицо существа, столь древнего и могущественного, что оно наверняка и видело рассвет человеческой расы, и увидит ее конец. Его голос, ощущение его присутствия. Кем оно было на самом деле? Какие цели преследовало?

'Ты уже знаешь ответ', - прошептал голос, отчетливо различимый на фоне какофонии иных измерений.

'Кто ты?'

'Ты видел меня. Я - Герман Ларико, дознаватель. Но речь не обо мне'.

'Ты знаешь, что было тем золотым существом?'

'То Император, возлюбленный всеми. Повелитель Человечества'.

'Я не понимаю, что происходит'.

'Я тоже не понимаю, кто ты или что ты'.

'Я всего лишь человек! Даже меньше, чем человек, машина на две трети'.

'Не сопротивляйся. Раскрой мне свою память. Я не желаю тебе зла'.

'Смотри все, мне нечего скрывать. Но мне тоже нужны ответы'.

'Ты их получишь. Позже'.

Водоворот памяти утянул Вертера с головой.

* * *

Позже

Второе пробуждение оказалось куда как неприятнее первого.

Перед глазами Вертер все плыло, глаза с трудом фокусировались. Голова болела так сильно, что соблазнительной казалась мысль расколоть череп, лишь бы ослабла боль. Искусственное тело отзывалось на нейронные сигналы вяло и неохотно. Хотелось пить. И ужасно хотелось есть. Живые ткани буквально молили о порции энергии.