Во мраке Готэма

Изабелла осторожно приподняла сумочку. Она была плоской, чёрной и изношенной. Толстые чёрные ручки говорили о предыдущем ремонте. Пальцы Изабеллы нащупали маленькую золотистую застёжку, и она расстегнула сумку.

— Мадам, мы вынули всё содержимое и положили здесь, — сказал молодой офицер.

Изабелла отложила сумочку в сторону, и мы все подошли к кучке, на которую указал полицейский. Я сразу заметил маленький носовой платок, записную книжку в чёрном кожаном переплёте и серебряное карманное зеркальце.

— С.У., - прошептала Изабелла. Вероятно, инициалы на носовом платке означали Сару Уингейт. Это была первая твёрдая улика, указывающая на связь этих вещей с убийством Сары.

— Смотрите. В этой записной книжке вырваны все страницы, — произнесла Изабелла, раскрыв изорванный блокнот в потрёпанной кожаной обложке.

— Что там ещё есть? — спросил я у Изабеллы, которая уже просматривала остальные вещи.

Изабелла нахмурилась.

— Маленький кошелёк. Пустой.

Я подумал о Уилле Портере. Интересно, кошелёк уже был пуст, когда уборщик его нашёл?

Я отогнал эту мысль. В нашем расследовании деньги не имели значения, а Саре они уже больше не понадобятся.

— Это всё? — я был разочарован.

Если не считать денег, которые могли бы находиться в этом кошельке, я вообще не видел причин носить с собой эту сумочку, а уж тем более красть её.

— Почему он решил забрать у неё эти вещи? — раздражённо спросил я. — В этом нет никакого смысла.

— Фромли любил брать сувениры, чтобы подогревать свои фантазии. Возможно, настоящий убийца решил взять несколько случайных вещей, чтобы это было похоже на Фромли, — произнёс Алистер. — Эта сумочка, скорей всего, лежала в комнате Сары, поэтому он с лёгкостью мог её забрать.

— Тогда зачем от всего этого избавляться? — спросила Изабелла.

— А зачем рисковать и хранить всё это? — парировал я.

Алистер качнул головой и поднял меховую шапку.

— И как он мог носить вот это во время своей поездки из Добсона на Центральный Вокзал и не привлечь ничьё внимание?

Я пожал плечами.

— Множество людей в этом городе одеваются странно, но не привлекают внимания. А эта шляпа частично скрывала его голову и черты лица.

Мы все изучили меховую шапку. При ближайшем рассмотрении мы заметили липкие пятна крови на тёмно-коричневой шерсти. Похоже, мужчина избавился от неё, как только она перестала быть ему нужна, и засунул в сумку, где шапка и испачкалась об окровавленную одежду.

— О женскую юбку, кажется, что-то вытирали. Возможно, эту металлическую трубу, — произнёс я.

— Это орудие, которым нанесены раны на голове Сары? — уточнил Алистер.

— Похоже на то. Доктор Филдс считал, что это был какой-то металлический предмет.

— А что насчёт другой одежды? — спросила Изабелла. — Если его рубашка и брюки, — указала она на две забрызганных кровью детали одежды, — настолько испачканы, тогда вполне логично предположить, что и остальная одежда будет в крови. Пальто? Ботинки?

— Он мог снять пальто, — ответил Алистер.

— И ещё, — заметил я, — я подозреваю, что эта дорожная сумка привлекла внимание уборщика только из-за того, что была битком набита вещами, и он надеялся найти в ней что-нибудь ценное. Если убийца разделил вещи, от которых решил избавиться, то их могли и не заметить.

Я повернулся к молодому офицеру.

— Не могли бы вы попросить, чтобы все те мусорные баки, куда собирали мусор последние пару дней, были сначала тщательно осмотрены, а уже потом утилизированы?

Полицейский кивнул, и Алистер начал проверять все карманы, надев пару белых хлопчатобумажных перчаток, принесённых именно для этой цели. Он молча протянул Изабелле вторую пару, и она быстренько присоединилась к Алистеру.

А я тем временем изучал отрывной корешок билета, найденный ранее в карманах.

Под названием «Нью-Йоркская центральная железная дорога и железная дорога реки Гудзон» стояла отпечатанная дата: седьмое ноября. На обратной стороне кондуктор пробил дыру напротив станции Добсон, чтобы обозначить оплаченный проезд.

Конечно, мы могли опросить всех кондукторов и контролёров, работавших во вторник после обеда. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь из них что-нибудь вспомнит, учитывая тысячи пассажиров, проходящих за день через них. К тому же, прошло уже четыре дня.

И если предположить, что эта одежда действительно принадлежит убийце Сары, меня поражала одна странность. Нет, даже наглость. Он решил поехать поездом сразу после совершения убийства в наиболее оживлённую железнодорожную станции страны, рассчитывая на то, что никто не заметит беспорядок в его одежде, волосах, и даже странное поведение.

«Безликий в толпе», как говорили люди. «В толпе легко затеряться». Наверно, так оно и есть.

— И что нам с этого? Есть какое-то определённое место, где их продают? — Алистер поднял меховую шапку и насмешливо на неё посмотрел.

Я пожал плечами.

— Не думаю, что для нас это будет полезным. Он мог купить её в одном из десятка мест в Нью-Йорке, в любом районе с большим населением русских иммигрантов.

А самые большие подобные районы были в Нижнем Ист-Сайде и в округе Уильямсберг в Бруклине.

Изабелла снова взяла в руки дамскую сумочку.