Во мраке ночи

— Да, приходилось, — честно призналась я. — Но иного выхода нет: те, кто заслуживает должности королевы в школе, обязательно становятся выскочками и самовлюбленными эгоистами. Это правило, которое выполняется вне зависимости от того, какое на улице время или год…

— То есть, ты хочешь сказать, что в каждой школе есть хотя бы одна «Александра», которая унижает всех и вся?

— Да, именно это я и говорю…

— Глупости, — отрезала Хейла, и облокотилось о спинку стула.

— Нет смысла спорить, главное то, что нельзя поддаваться давлению такой особы, как ваша Алекс Всемогущая. Вот и всё…

— Легко сказать.

— А сделать ещё легче.

Хейла задумчиво нахмурилась, и озадачено посмотрела на потолок. Наверно, я слишком сильно напрягла её и без того маленький мозг…

— Что это? — неожиданно спросила она, указав на сценарий Флорентийской трагедии.

— Иргебол, — только и ответила я, но этого было вполне достаточно.

— Ооооо, ты попала. Кто на этот раз? Байрон, или Шекспир? А может…

— Уайльд, я играю роль Бианки…

— Бианки? — внезапно вскрикнула Хейла и резко подалась вперёд. — Ты шутишь?!

— Нет…, а что?

— Александра жутко хотела сыграть это роль! — рассмеялась подруга. — Вот она удивиться, когда узнает, кто заменит её на сцене…

— Александра? Но почему?

— Ты видела, кто играет юного Гвидо?

Я недоуменно покачала головой.

— Джеймс.

— Да, ладно!

— У них по сценарию там бурный роман, так что…

— Просто не вериться, — ошеломленно выдохнула я и посмотрела на текст. — Но почему именно мне дали эту роль?

— Не знаю, может, Эвэйн решила поиздеваться?

— Иргебол?

— Да, все знают о том, что вы терпеть друг друга не можете, а наша учительница славится своим странным весьма удивительным характером. Возможно, она хочет увидеть драматический театр, только не на сцене, а в повседневной школе…

— Будет ещё та драма…

— Ох…, в этом никто не сомневается…

После весьма дружелюбного обеда с моей семьей, я как всегда обиженная на весь мир поплелась в свою комнату. Состояние было ужасным: хотелось рвать и метать, кричать и плакать…, я была в смятении! Родители напрочь отказывались меня понимать. Уперто твердили об ответственности и серьёзности, но я не маленькая девочка, которой три года! Неужели они думают, что я не понимаю всю ту сложность ситуации, в которой нахожусь? Может, я не чувствую этот странный голод, или не вижу пульсирующие вены на шеях окружающих меня людей?!

Это просто выводило меня из себя! Так и хотелось закричать: я в состоянии сама контролировать свою жизнь, но…, боюсь, даже тогда они бы меня не услышали…

Выбравшись из окна, я неуклюже села на каменную крышу, и облокотилась спиной и холодную статую горгульи. Не правда ли романтично?

Завернувшись получше в пуховое одеяло, я ещё раз пробежалась глазами по тексту пьесы, и тяжело выдохнула, надеясь так себя отвлечь.

— Приди с зарею первой!

Пока ты не придешь, мне жизни нет, — усмехнувшись, вслух прочитала я, и терпеливо втянула воздух.

— Поверь мне,

Твой образ будет вечно предо мною.

Любой, ничтожнейший предмет напомнит

О милом. Но прошу тебя, приди

Пока еще не пробудится мир

От песни жаворонка. Буду ждать

Я на балконе.

— И кого же вы ждете на балконе? — внезапно окликнул меня чей-то голос, и я неуклюже вздрогнув, выронила текст пьесы из рук.

Поспешно пытаясь схватить листы бумаги длинными пальцами, я несколько страниц упустила из виду, и они мирно полетели вниз, очерчивая неровные воздушные круги.

— Я не люблю, когда меня пугают, и что это вообще за привычка, подкрадываться в чужом…, - договорить я не успела, так как, наконец, увидела таинственного незнакомца, стоящего внизу. — Калеб? — удивленно воскликнула я. — Что ты здесь делаешь?

— Услышал твой голос, и…, это, кажется строки Уайльда?

— Так и есть.

— Решил подойти…

Парень улыбнулся так очаровательно, что у меня пробежали мурашки по коже. Я смущенно почесала шею, и неуклюже откашлялась.

— Ты живешь рядом?

— Да, мой дом в нескольких шагах отсюда.

— Ясно…, эм…, ты не подашь мне листочки…

Я робко захлопала ресницами, не понимая, что вообще происходит. Внутри всё съежилось, стало как-то страшно…, а что если и Калеб посчитает меня ненормальной? Что тогда?

— Я бы с удовольствием, но…, - парень замялся и опустил взгляд на землю. — Я даже не вижу где они…

— Ой, черт, я забыла, — виновато вскрикнула я, и недовольно сожмурилась. — Прости, я такая…, такая…

— Перестань, ничего страшного….

— Неудобно, просто жутко вышло.

Калеб вновь улыбнулся, и на душе стало теплей, словно меня укрыли ещё одним одеялом…

— Извини, я дура, — неуверенно выпалила я и усмехнулась. — Что есть — то есть…

— Я…, я мог бы помочь тебе прорепетировать, — внезапно заявил парень, и присел на корточки, ощупывая землю вокруг себя.

— Да, что ты, не надо…

— Я когда-то играл на сцене, и у меня вроде неплохо получалось.

Калеб, с необъяснимым для меня везением, на ощупь нашел все страницы вокруг себя, и подошел ближе к крыше. Он был настолько высоким, что если бы я нагнулась вперёд, то спокойно смогла бы достать до его головы! Или…., или может, это крыша была низкой…