Во славу Блистательного Дома

– Ну, не с самого, – с некоторой заминкой ответил шипас. Мне показалось, или прозвучали нотки смущения? Следовало на них обратить внимание, конечно, следовало, но, знаете ли, переход от безысходности к надежде получился чересчур быстрым для меня.

– Так чего же мы ждем?

* * *

Корабль действительно оказался здоровенным. Эдакая галера с тремя рядами весел. И высотой с трехэтажный дом. А уж разукрашена и освещена так, что удивление берет. Лодка, которая за нами пришла, отличалась большой вместительностью, так что за один раз вывезла все наше воинство и, что немаловажно, добычу.

Не знаю, для нас ли или чтобы на прибывающих впечатление произвести, трап был спущен парадный, так что чудеса ловкости на штормовом показывать на пришлось.

У трапа нас встречал дяденька, очень богато и очень по-восточному одетый. То ли купец, то ли вельможа, кто их восточных людей разберет. Только вот физиономия его больше напоминала не о приемах и доходах, а, скорее, об абордажах и налетах. Флибустьерское такое лицо.

С этим дяденькой мой визави нежно обнялся и многажды облобызался. Некоторое время они застыв скульптурной группой принимали парад успешно похищенного, а затем дяденька и на меня взгляд обратил. Правда, после достаточно длинной фразы, произнесенной на родной шипасской мове моим новым подельником. А как еще прикажете его называть, не соучастником же.

– Ты смелый воин и верный друг, – похвалил меня дяденька. – Друг моего друга – мой друг. У вас была тяжелая ночь. Оцени же гостеприимство шипасов. Или ты желаешь отдохнуть?

Отдохнуть я, возможно, и желал, но хотелось очень посмотреть, какие праздники закатывают шипасские шады, о неприличной щедрости которых даже темный я был наслышан.

Ну, а в скором времени и увидел. Невысокие столы размещались прямо на покрытой коврами палубе, а за ними сидело множество тщательно разодетых и разукрашенных драгоценностями мужчин и женщин. Не последние, кстати, люди Столицы, как, охнув, просветил меня Саин. Мне всегда нравилась восточная традиция питаться полулежа, а западная метода совместного пребывания за столом добавляла этой традиции некоторую пикантность. Ведь большинство дам пришло в гости в вечерних туалетах, предполагавших наличие декольте, весьма привлекательно смотревшихся даже когда дама сидит на строгом викторианском стуле. А уж когда полулежит. Но не только это привлекало взоры. Обслуживание! Несмотря на легкую свежесть, и очаровательные девушки, и мужественные юноши, выполнявшие функции официантов и виночерпиев, одеты были очень символично, но разгоряченные весельем совершенно не обращали на эту самую прохладу внимания. И вызывали неподдельный интерес присутствующих. Место мне нашлось очень быстро. Соседка оказалась совершенно юным и совершенно очаровательным созданием. Она достаточно быстро сделала выбор в мою пользу, чем немало расстроила одного из официантов, недовольство свое продемонстрировавшего путем бросания в меня неприязненных взглядов. Но я весь из себя такой мужественный и несколько бесцеремонный услал его за новой порцией вина. Женщинам всегда нравятся мужчины, которые активно отстаивают место у ног красавицы «нагой и равнодушной». Ну, и некоторая доля нахальства, столь присущая военным, тоже на них действует весьма провоцирующее. Так что вскоре мы уже непринужденно болтали, и беседа под воздействием вина и всей этой романтичной и пока в меру разнузданной обстановки становилась все более двусмысленной. А оценивающие взгляды, которыми собеседница ласкала мой крупный организм, воспринимались мной уже совершенно однозначно. Но отвлекли нас. Звучный голос перекрыл шум веселья.

– Друзья мои, – поднялся на ноги встречавший нас, – восславим же Великих, давших усладить сердца наши радостью встречи и знакомства. Брат мой, – обратился он к сидящему рядом с ним молодому человеку, просто, но очень дорого одетому. Трезвость уже безнадежно покинула юношу, но как человек воспитанный он не преминул встать. Хотя в этом мероприятии ему несколько помогали две очаровательницы, украсившие собой его колени. – Сколь радостен сегодняшний день, ибо я приобрел брата, столь близкого мне знаниями и талантами своими. Я пью за тебя, юный лорд Буря. В столь юные годы – ты уже комендант порта. За тебя, за твои таланты, – и с этими словами перелил в себя большой кубок вина.

Присутствующие активно тост поддержали. Моя собеседница после очередной порции нектара смотрела на меня совершенно блестящими глазами.

– Лишь одно печалит меня, – тамада очень грустно склонил голову на грудь.

– Что случилось? – не очень членораздельно возмутился лорд Буря.

– Хотел бы я, чтобы вы, гости мои, подобно истинным шипасам встретили рассвет в открытом море. Но...

– Никаких но! – величественно возразил директор порта. – Слово Императора касается лишь Большой Цепи, запирающей Золотую Бухту. Но Канал Порта... Не печалься, мой добрый друг, – и подозвал адъютанта, такого же молодого и нетрезвого.

В качестве компенсации ему выдали двух девиц для эскорта и командировали обеспечивать подготовку вывода корабля в открытое море.