Во славу доминиона! (СИ)

— Не люблю громких слов, повелитель, — опустив взгляд, рокотнул Деспот. — Но Скиф напомнил мне о том, каким был смертный народ Андары. Мы не бросали своих и помогали тем, кто нуждался в нашей помощи. Держали слово и не давали пустых обещаний. Я не мог поступить иначе.

— Тогда ты не оставил мне выбора! — взревел Диабло, после чего снова обратился ко мне. — Скиф, судьба моего бывшего легата теперь неразрывно связана с твоей.

— Что это значит?

— Это значит… — Диабло бросил на Деспота мрачный взгляд, и демон сжался в комок. — Побеждая на Играх, мы развоплощаем проигравших демонов. Деспот был уверен, что смертным не одолеть Аваддона, поэтому, пытаясь спасти свою никчемную жизнь, дал тебе клятву. Но мы проиграли, а потому все, кто бился за Преисподнюю на Играх, сохранили жизнь. В том числе Деспот, который был понижен в звании до центуриона. Однако, как я вижу, Молох снова повысил его до легата… Что ж, мой генерал ошибся, ему придется искать нового.

— А что будет с Деспотом?

Диабло поднял руку и припечатал ею демона:

— Я изгоняю тебя из Преисподней! Жизнь твоя отныне смертна, и ты не можешь считать себя демоном! Пожинай плоды своих глупых поступков!

— Я принимаю и повинуюсь, — тихо пророкотал соратник и отошел в сторонку.

— Теперь о том, что касается тебя, Скиф, — продолжил Диабло. — Мы готовы помочь.

— Поможем, — подтвердил Белиал.

Диабло обменялся взглядами с другими и заговорил от лица всех:

— Мы не в силах преодолеть запрет, наложенный Демоническим пактом, но есть одна лазейка, которая позволит тебе призвать наши легионы в решающий момент войны с Чумным мором.

— Какая же? — встрепенулся я.

— Ты демоноборец, — не спросил, но констатировал великий князь. Судя по тому, что важные решения принимал он, я сделал вывод, что Диабло — самый главный среди князей. — Победив на Играх, ты получил клеймо.

— Вы о медальоне? Эйнион выдал мне медальон «Свирепость демоноборца»…

— Одно прикосновение к его носителю причиняет жуткую боль любому демону, — перебил Диабло. — Как гласит пункт шесть-восемнадцать дробь четыре, смертный демоноборец может отказаться от клейма, навсегда потеряв его, но призвав на помощь все легионы Преисподней.

— И вас? — обрадовался я.

— Нет, это было бы слишком просто, — ответил Люций. — Мы не торгуем роялями, смертный. Так ведь в твоем истинном мире называют deus ex machina? Роялем?

— Не сейчас, Люций, — недовольно скривился Белиал. — Ты слишком много времени проводишь вне Преисподней и занимаешься ерундой!

— Прости, Белиал, — Люций выдал изящный полупоклон и умолк.

— Юный князь ведет себя неподобающе своему положению, — проскрежетал Азмодан.

Белиал одним движением начертил передо мной пентаграмму, собрал ее в кулак и впечатал мне в лоб. К списку божественных способностей добавилась еще одна, разовая.

— Пентаграмма отрекшегося демоноборца, — пояснил он. — Используй ее, чтобы призвать легионы. За жизнь демонов не переживай, их нельзя окончательно развоплотить, пока они в Дисгардиуме, но помни — ты сможешь призвать их один раз!

Я прикинул, сколько моих соратников носят такие же медальоны, мысленно присвистнул и тут же спросил:

— Другие демоноборцы тоже могут призвать легионы?

— Нам неизвестно о других демоноборцах, — обломал мои планы Белиал. — Остроухие могут раздавать свои медальоны и гордые звания кому угодно, но в последних Играх мы признаем лишь одного чемпиона. Того, кто нанес больше всех ран Аваддону.

Белиал отошел, а Азмодан, треснув насекомьей ногой по полу, рявкнул:

— Довольно болтовни, отправляйте смертного и идиота-легата прочь. Изгнанный демон поймет, во что влип, потеряв бессмертие.

Деспот, услышав, что говорят о нем, вернулся и встал рядом со мной, причем, вопреки словам Азмодана, повеселел. Не глядя на меня, соратник молча вложил мне в руку что-то, похожее на оплавленную каплю стекла.

Предмет сразу исчез в инвентаре, а открыв его, я приятно удивился:

Кровь Белиала

Застывшая капля крови великого князя Преисподней. Если раздавить, нарушив затвердевшую оболочку, жидкая кровь поглотит из окружающего пространства всю магию и устремится к хозяину через время, пространство и барьеры между измерениями.

Пролившаяся капля крови, когда Белиала ранил Стилет вечного заточения заговорщиков? Это могла быть только она.

Князь, что-то почувствовав, недобро посмотрел на меня.

— Верни, — потребовал он.

Я мотнул головой:

— Нет, не верну. Пригодится против легатов Чумного мора! — Увидев, что он не рассвирепел, я набрался наглости: — Было бы здорово, если бы каждый князь отлил немного крови! Может, тогда и ваши легионы не пригодятся, сам справлюсь!

— Не дерзи, смертный! — возмутился Азмодан, но как-то весело. — Ну и наглец!

Диабло, Люций и Белиал оскалились, переглядываясь.

— Теперь понятно, за что тебя любят боги! Все же заметили метки? — хохотнул Диабло. — Фортуна, Морена, Спящие! Слишком много богов на одного смертного! Ладно, довольно, Азмодан прав, пора отправлять этих двоих туда, где им место!

— Увидимся через десять лет, инициал Спящих, — улыбнулся Люций, подмигнув. — А мы, может, встретимся и раньше.