Во славу Отечества!

— Балюк, шрапнелью по второму реперу! — приказал Слащев, уже без бинокля наблюдая за приближающимися вражескими цепями. Канониры не подвели и в этот раз, быстро переменив прицел и встретив смертоносными гостинцами, они вновь задержали врага. Грамотно расставленные пулеметы били, не смолкая, кладя одну гору трупов на другую. Вторые номера только успевали менять ленты и заливать воду в раскаленные кожухи стволов этого страшного оружия.

Турки вновь залегли, но теперь гораздо ближе к передней линии окопов, чем раньше и это тревожило Слащева. Он лихорадочно шарил глазами по своим позициям, проверяя, как идет подвоз снарядов к орудиям, поскольку артиллеристы исчерпали свой огневой запас за короткий промежуток боя и теперь поспешно восстанавливали его. И в этот момент Ахмед-паша доказал, что он не зря слушал лекции немецких инструкторов и носил генеральские погоны. Отдав на съедение русским часть своих сил, он, пользуясь неразберихой боя, смог свободно подвести к позициям Слащева третью волну пехотных цепей и теперь начал новую атаку.

Артиллеристы успели дать всего несколько выстрелов по врагу, но не смогли остановить его. Турки все массой приближались к русским окопам, отчаянно крича «Аллах Акбар!», и, не обращая внимания на пулеметную стрельбу, лезли вперед с фанатическим упорством.

— Ракету, Яков Александрович? — хрипло спросил Барсуков, видя, как стремительно приближается к ним враг.

— Трубач, играть атаку! В штыковую, ребята! Вперед!!! — прокричал Слащев, и едва только затихли пронзительные звуки, как повсюду раздалось могучее «Ура!!!», и десантники ринулись на врага.

Следует сказать, что большинство офицеров десантного корпуса было призвано в ряды армии после 1914 года и прошло свои боевые университеты не на плац-парадах, а на поле боя. Поэтому у них были уже развиты инициатива и привычка самостоятельного принятия решений в бою, когда уточнение приказа, или получение нового, при изменившихся обстоятельствах, ведёт к потере времени или выгодного положения.

Едва прозвучал приказ к штыковой атаке, командиры полков и батальонов сами определили, куда и как, вести своих солдат в бой. Подполковник Никифоров незамедлительно снял свой резерв и бросил его на левый фланг, куда турки нацелили свой главный удар. Нисколько не боясь наступающего врага, ингерманляндцы смело бросились в атаку на турков, стремясь побыстрей познакомить их со своим умением владения приёмами штыкового боя. Турки не ожидали такой прыти от сидевшего в окопах противника и, вскоре, дрогнули и остановились.

Знакомство с русским искусством штыкового боя не доставило им особой радости, и они стали отходить назад, несмотря на крики и удары палками офицеров. Этому очень способствовали два пулемётных расчета, которые по собственной инициативе покинули передние траншеи, заняли новую позицию на фланге главного удара и кинжальным огнем с фланга принялись уничтожать ряды наступающих турок. Командовал этими расчётами капитан Покровский, который упросил адмирала отправить его к Слащеву, поскольку просто так сидеть на линкоре, было для него невыносимо.

С ревом над головой сражающихся пронеслись снаряды главного калибра флагмана и броненосцев. Они били куда-то далеко в тыл Ахмед-паше, по им одним известным целям. Как выяснилось позже, едва началась перестрелка, адмирал Колчак приказал поднять в воздух два гидроплана и, облетая окрестности Стамбула, они нашли место расположения ставки командующего турецкого корпуса.

Сбросив вымпел, летчики продолжали кружиться над целью и покачиванием крыльев, извещали корабли о результатах стрельбы. Стремясь поскорее отвести угрозу от десанта, Колчак решил не особо церемониться и приказал применить остаток химического запаса. Снаряды рвались несколько в стороне от главной цели, но утренний бриз удачно направлял ядовитые волны в нужном направлении.

Атакованные с фронта русскими штыками и мощным корабельным огнем с тыла турки сначала стали отходить под натиском противника, а затем и побежали.

— Желтую ракету! — приказал Слащёв, решивший полностью разгромить турок их стремительным преследованием, но не желая при этом попасть под собственный огонь. Десантники гнали врага до самой ставки турецкого генерала, уничтожая сопротивляющихся врагов и милуя бросивших оружие. Когда первые солдаты достигли

расположения ставки Ахмед-паши, то обнаружили массу людей вповалку лежавших на земле и корчившихся в мучениях.

— Газы, газы!!! Надеть противогазы! — прокричали командиры, определив причину смерти солдат противника, но некоторые из десантников не успели выполнить приказ и получили отравления.

При осмотре трупов было обнаружено тело самого Ахмед-паши, полностью разделившего участь офицеров своего штаба. Солдаты погрузили труп генерала на брошенную арбу и покатили его к Слащеву в качестве боевого трофея. Несколько тысяч турок сдалось на милость победителям, и вскоре их цепи, под конвоем русских солдат, потянулись к Галате, где был разбит временный лагерь десанта.