Во славу Светлого Ордена

В коридоре пахло воском и краской. Помнится, отец собирался развесить во всех помещениях осветительные артефакты, но не сошёлся с алхимиками в цене, и все осталось как прежде. Впрочем, свечи – это тоже неплохо, и проблема лишь в том, что их нужно постоянно менять.

Из-за левой, дальней от входа в господскую часть, двери доносились негромкие голоса дежурящих там часовых. Захватчики не стали переносить пост, очевидно, уверенные в своей безопасности. Ну да… Только кто же знал, что к ним в гости наведается хозяин этого дома, которому известны все тайные ходы.

Аккуратно прикрыв дверь инвентарной комнаты, я придержал ножны и, особо не таясь, направился по коридору направо. Путь в покои отца мне был прекрасно известен, а ландкомтур Рэм сейчас находился именно там.

Выйдя в холл, я обошёл небольшой декоративный фонтан и направился к двери, из-под которой виднелась полоска слабого света. Волнения я не испытывал. Только ненависть и досаду. Отец поверил посланнице Света, а эти ублюдки оказались настолько тупыми, что решили его казнить, выставив Хранительницу империи лживой сукой. Он ведь им, наверное, рассказал о визите Аделлы, но… Но если до неё мне не дотянуться, то эти крысы – вон они, тут, прямо за дверью.

Потянувшись к эфиру и почувствовав легкое покалывание в правом плече, я дернул на себя ручку и, зайдя внутрь, быстро задвинул засов.

Любимый стол отца они переставили в центр приемного зала, но в целом тут все осталось без изменений. Портрет графини с дочерью, шкаф с книгами, оружейная стойка и даже мой рисунок на стенке.

Всего в комнате их было четверо. Раньше я никогда не видел ландкомтура Рэма, но эту рожу с другими не перепутать. Убийца отца сидел за дальним торцом стола лицом ко входу и что-то объяснял одному из своих командиров. Оборотов тридцать пять или сорок на вид, в красной расшитой рубахе и стеганом камзоле, с простоватым лицом и стрижкой «под монаха», Рэм выглядел как обычный служака из тех, что башкой прошибают любые ворота. Остальные трое – ему под стать. Полутысячники? Впрочем, это неважно…

На стук двери все четверо посмотрели на меня. На лицах – удивление и досада. Ну да, на меченосца я не похож…

– Ты кто такой? – поморщившись, рявкнул седой мужик в летах – из тех двоих, что сидели ближе ко входу.

– Гонец из Кеная! – объявил я и, скинув с головы капюшон, усмехнулся. – Вы же меня искали? Ведь так?

Не дожидаясь, пока эти твари опомнятся, я выхватил меч и, метнувшись к столу, нанес колющий удар в шею седому. Острие клинка пробило горло насквозь, на скатерть брызнули красные капли, мужчина захрипел и умер, не произнеся больше ни слова. Да, возможно, это бесчестно, но эти твари не предложили моему отцу поединка, и я им такой чести не окажу.

– Стража! – проорал со своего места Рэм и, отшвырнув стол, выставил в мою сторону руку.

Зазвенела по полу падающая посуда. Мужчина, сидевший напротив убитого, вскочил и попытался выхватить из ножен оружие, но не успел… Выдернув из раны клинок, я крутанулся на месте и на подшаге нанес рубящий удар, как когда-то учил отец.

Зачарованная сталь легко разрубила стеганый поддоспешник вместе с ключицей и на две ладони погрузилась в плечо. Резко сместившись влево, я ушел от двух брошенных в меня Стрел и, вырвав из раны меч, усмехнулся:

– Крысы! Вы думали, вам сойдет с рук?

– Сдохни, ублюдок! – в ответ прорычал Рэм и, шагнув ко мне, выбросил вперёд левую руку.

Увернуться от заклинания на таком расстоянии почти нереально, но мне оно и не требовалось. Потянувшись к эфиру, я пропустил сквозь себя Световой Диск и, пользуясь замешательством, атаковал третьего полутысячника. Такого от меня, понятно, никто не ждал, мужик замешкался, и острие меча ударило ему в центр груди. За спиной раздались короткий треск и удар – заклинание ландкомтура развалило отцовский шкаф и разбилось о стену. В глазах умирающего рыцаря удивление смешалось с обидой, он опустил взгляд и начал медленно заваливаться на меня. Из коридора за дверью донеслись тяжелые шаги часовых.

Да, идя сюда, я предполагал, что Рэм не один, и никакого плана у меня не было. На богов надеяться глупо: они сейчас с этим уродом, но… «Только ты сам и твоя воля…» – сказал когда-то отец, и вот я здесь, а эта тварь пусть надеется на своего бога…

Выдернув клинок, я шагнул вперёд, толкнул тело убитого на Рэма и сразу же обозначил укол в плечо. Ландкомтур быстро сместился и контратаковал, пнув мне под ноги табурет. В дверь за спиной застучали. Уйдя в сторону, я упёрся бедром в стол и, прекрасно зная, что за этим последует, изобразил на лице растерянность. Решив, что мне уже не уйти, Рэм бросился вперёд и атаковал колющим в грудь, вложив в этот удар инерцию своего движения. Такой выпад, возможно, и достиг бы цели, если бы у ландкомтура был щит, которым можно толкнуть увернувшегося противника. Рэм, как и все меченосцы, привык сражаться в строю, и это сыграло мне на руку.