Во сне и наяву

Сара удивленно смотрела на своего бывшего управляющего, отказываясь верить своим ушам. Она не могла поверить в его смелость, нет, в наглость! Да как он посмел заговорить о прошлом и прозрачно намекнуть, что ее замужество изменило ее жизнь в худшую сторону? Внезапно на смену изумлению пришел гнев. Девушка прекрасно помнила, как он пылко целовал Энн Шеллдрейк у ручья, и понимала, что нежные чувства, которые он якобы испытывает к ней, являются самой откровенной и наглой ложью. Она вовремя прикусила язык, чтобы не обозвать Хайрама наглым и беспардонным лжецом, каковым он, по ее глубокому убеждению, и являлся. Сейчас, когда у нее открылись глаза и она видела его отвратительное коварство, Сара не собиралась больше вести себя как последняя дурочка и жалеть его! Он должен благодарить судьбу, которая оказалась к нему благосклонной. Конечно, Барнелл не догадывается об их с Янси ссоре и не знает, что она абсолютно ничего не значит для своего невыносимого супруга! Только благодаря этому обстоятельству ему и посчастливилось до поры избежать гневного отпора с ее стороны.

Сара с трудом выдавила из себя улыбку, сказав:

— Я рада, что вы наконец-то все поняли. Верно, прошлое не вернуть. Вы правильно сделали, что не позволили разочарованию в отношении «Голубки» взять верх и сохранили энтузиазм, с которым вы всегда относились к будущему ранчо. — Она бросила на мужа угрюмый взгляд из-под длинных ресниц. — Жизнь слишком коротка, чтобы долго переживать из-за каких-то неприятностей. Особенно это утверждение относится к тем неприятностям, повлиять на которые мы не в силах!

Янси процедил сквозь плотно стиснутые зубы:

— Дорогая, хочу тебя предупредить, что если ты немедленно не прекратишь этот разговор, то количество «неприятностей», которые ты призываешь поскорее забыть, значительно возрастет!

Гневная реакция Кантрелла обрадовала Сару. И солнце наконец-то взошло, залив багровый горизонт розовато-золотым светом. Из трех путешественников по крайней мере один испытывал чувство глубокого удовлетворения. На какое-то мгновение ей захотелось помучить его и продолжить этот опасный разговор, но и беглого взгляда на мужа оказалось достаточно, чтобы убедиться — ей лучше промолчать. Сара поняла: не надо дергать тигра за хвост, поскольку, кроме головокружительного страха, такое занятие может привести к непредсказуемым и печальным последствиям!

Несколько следующих миль всадники проехали в гробовом молчании, но после того как сумрак окончательно уступил место дню и теплое солнышко залило прерии своими золотистыми лучами, мрачное настроение путешественников несколько улучшилось. Постепенно они начали обмениваться краткими фразами, и вскоре Янси, который при желании мог быть очень интересным собеседником, да к тому же хотел вернуть расположение жены, из кожи вон лез, пытаясь завязать оживленную беседу. Он рассказывал Саре одну занимательную историю за другой — об окрестностях «Солнечного ранчо» и особенно о любимой им «Голубке».

Местность, по которой они ехали, могла показаться с первого взгляда идеально ровной. Куда бы ни бросала свой взгляд Сара, повсюду, до самого горизонта, лениво волновалось бескрайнее море высоких трав. Изредка прерии прерывались обширными участками земли, поросшими непроходимыми зарослями чапареля, мескитовыми деревьями и высокими, как башни, дикими грушами. По берегам редких ручьев с кристально чистой водой, через которые им приходилось переправляться, росли тополя, рожковые деревья и ивы. Но чем дальше путники отъезжали от «Солнечного ранчо», тем чаще у них на пути встречались маленькие холмики и неглубокие овраги, нарушающие монотонность гладких, как стол, прерий. Окрестности ранчо, как почти весь Техас, изобиловали дичью. Из-под копыт лошадей во все стороны разлетались большие стаи куропаток и диких индеек.

Сара упивалась неожиданным вниманием мужа и с восторгом слушала его рассказы о добрых старых временах, когда в Техасе начали появляться первые испанские поселения. Она любовалась красотами дикой природы, и время для нее летело птицей. Сара даже немного огорчилась, когда Янси внезапно остановил своего коня и сообщил:

— Это и есть «Дом голубки», дорогая!

На невысоком холме, расположенном перед ними, жадный взор девушки отыскал небольшое скопление зданий и построек. На таком расстоянии разглядеть что-либо было трудно, но по мере того, как они подъезжали все ближе и ближе, в глаза бросалась запущенность ранчо. Сердце девушки сжалось от жалости и печали.

Общего между «Солнечным ранчо» и «Домом голубки» было совсем немного. Разве что расположение вдоль извилистых ручьев да материал, из которого были построены дома, — обожженный на жарком техасском солнце саманный кирпич.

Большой дом «Голубки» окружали высокие крепкие стены.

Бойницы для пушек и ружей живо напомнили Саре о том, что они находятся на территории поселений индейцев. Кяманчи до сих пор время от времени совершали стремительные набеги на белых поселенцев, безжалостно убивая плантаторов и сжигая их жилища.