Во тьме

Казалось бы, компромисс найден, однако не тут-то было. Три-четыре месяца она ещё смогла более-менее просуществовать, но потом даже солидные деньги перестали прельщать её. Проснувшись однажды утром, Элизабет поглядела на себя в зеркало и поняла, что бессмысленно прожигает свою жизнь и, что самое ужасное, молодость. Она просто сказала себе: «Я — красивая женщина. Мне только-только стукнуло тридцать. У меня есть нормальная работа, пускай и не столь высокооплачиваемая, как у этого кретина. Для чего я живу с таким куском дерьма, уделяющим мне не больше внимания, чем заядлый онанист собственному кулаку?»

Она настолько прониклась идеей (в который уже раз) изменить жизнь и начать её с нуля, что в тот же день всё прямо высказала своему «сожителю». Его реакцию предсказала бы даже круглая идиотка, к коим Элизабет себя, само собой, не причисляла. Поэтому она, игнорируя посылаемые в её адрес ругательства и проклятья, спокойно собрала вещи, взяла ключи от ЕГО машины и покинула нелицеприятный дом. Навсегда — хотя об этом Томас уж точно не догадывается.

Она знала, куда ехать — Розберг, в котором жила её очень хорошая подруга, Анжела. У Элизабет ведь отпуск, так что она может некоторое время провести там, в приятном и непринуждённом обществе давней знакомой. А потом, по окончании отдыха, она рванёт обратно в свой город, быстренько разведётся и, собственно, «начнёт заново».

Она бросала мужа (именно так — ОНА бросала) уже в четвёртый, и, судя по всему, не последний раз. Это начало входить в своеобразную привычку, поэтому вероятность того, что старость она встретит в одиночестве, отнюдь не мала. Ну и что? Вообще-то миссис… пардон, мисс Райдер редко задумывалась о том, что таит в себе день завтрашний, прямо-таки являясь символом оптимизма и успеха. Зачем забивать себе голову пустыми размышлениями о будущем — не проще ли просто жить?

Впереди показался автомобиль. За последние полчала Элизабет видела лишь несколько машин, чему несказанно радовалась, так как не приходилось делать то, что она поневоле делала сейчас — притормаживать.

Катящийся прямо по центру дороги громоздкий древний «Кадиллак» всем своим видом показывал, что скорость и соблюдение правил дорожного движения не входят в списки его приоритетов. Равно как и забота о внешнем лоске — кузов был покрыт оспинами коррозии и бесчисленными вмятинами, и горел только один задний фонарь.

Стрелка спидометра неохотно опустилась до оскорбительных для БМВ тридцати миль в час. Сквозь открытое окно до женщины доносилось заунывное кантри и вонь выхлопных газов, туманной завесой тянущихся следом за колымагой. Чтобы не задохнуться, ей пришлось поднять стекло.

Несколько секунд Элизабет презрительно глядела на доисторическую рухлядь, не позволяющую своими неуёмными габаритами обогнать себя, а затем в раздражении нажала на клаксон и несколько раз переключила свет фар с дальнего на ближний и обратно.

Никакого эффекта на владельца «Кадиллака» это не произвело.

Выждав ещё несколько мгновений, женщина снова посигналила — на сей раз весьма продолжительно.

И опять ноль эмоций.

Хотя нет — кажется, из окна колымаги показалась сморщенная старческая рука с выставленным средним пальцем.

Этого Элизабет вынести уже не могла. Чтобы какой-то старый пердун на куче ржавого металлолома смел издеваться над ней!

Смачно выругавшись, она резко повернула руль. Съехав левыми колёсами на обочину, БМВ взревел двигателем и стал стремительно обгонять «Кадиллак». Когда машины поравнялись, женщина не удержалась и показала старику то же самое, что и он ей. Однако этого показалось ей мало — она решила как следует наказать «дерьмового фермера» и, даже не завершив обгон, повернула руль вправо, «подрезая» рыдван, из четырёх фар которого горело лишь две — по одной с каждой стороны.

«Кадиллак» притормозил, издав душераздирающий скрип. Торжествующе засмеявшись, Элизабет вдавила педаль газа в пол, выводя БМВ на середину шоссе. Ей безумно захотелось довести старикашку как минимум до сердечного приступа, сыграв по его правилам — то есть, не пуская и не позволяя толком ехать, но она не смогла бы долго ползти на своём мощном автомобиле с черепашьей скоростью. Поэтому, бросив на прощание окурок в сторону «Кадиллака», она вернулась на свою законную полосу и устремилась вперёд.

Видимо, «фермер» обиделся, так как тоже загудел и врубил дальний свет фар. Впрочем, ни то, ни другое не достигло цели — рыдван быстро уменьшался в зеркале заднего обзора.

— Вот теперь я чувствую себя ещё лучше! — возвестила Элизабет и уже потянулась за новой сигаретой (предыдущей она «выстрелила» в рухлядь старикана, не выкурив и половины), когда почувствовала, что машина как-то странно себя ведёт — несмотря на движения руля, постоянно уходит влево.

Ничего не понимая, женщина посмотрела на приборы, но не увидела ничего подозрительного. Меж тем автомобиль упорно смещался к осевой линии, а стрелка спидометра застыла у отметки 60.