Во тьме

— Вот так-то, милая. То, чем ты обладаешь сейчас, впоследствии исчезнет бесследно. За каких-нибудь сорок лет (поверь мне — пролетят мигом) из нежной, свежей, чувственной и красивой девушки ты переродишься в мерзкую, зловонную, уродливую и к тому же откровенно маразматическую каргу. Разве это стоит того? Разве стоит прожить жизнь, и без того полную дерьма, чтобы прийти к такому вот финалу? Я не влияю на твою волю сейчас, поэтому ответь мне честно, Джессика — хочешь ли ты этого на самом деле?

Девушка опустила глаза. Она не могла спорить с доводами Элизабет, даже если отмести в сторону явные преувеличения. А преувеличения ли?

— Это всех ждёт, — наконец, ответила она, снова подняв взгляд.

— И ты смиряешься?

— У меня нет выбора.

— ЕСТЬ, — отчётливо, чеканя каждую букву, произнесла вампирша.

— Лучше уж состариться и умереть, чем вечно жить за счёт жизней других людей.

— Надо же какое сострадание, — усмехнулась Элизабет. — Можно подумать, на этой планете все такие нужные и замечательные. К слову — вышеперечисленные личности составляют лишь пять процентов населения. Ты — из них, — добавила она.

— Всё равно.

— А я ведь ещё не закончила рассказ, — подняла указательный палец вампирша. — Позволь открыть тебе тайну, которая, опять-таки, и не тайна вовсе, но люди всячески от неё открещиваются, прикрываясь религией или хотя бы мировоззрением. И надежду, конечно же, не забудем. Так вот, смерть — это финиш. Конец. Больше НИЧЕГО не будет. Как только погибает мозг, исчезает ВСЁ! Но до этого… О, момент смерти не такой уж благостный и вовсе не похож на облегчение или, если хочешь, освобождение. Когда твоё тело умирает, мозг ещё живёт — это всем известно. Однако, неизвестно иное — оставшиеся минуты человек вовсе не пребывает в эйфории. Видишь ли, Джессика, то, что тело перестало выполнять свои функции, вовсе не означает, что оно избавилось от своих потребностей. Представь себе, что ты не можешь пошевелить даже кончиком пальца, не можешь вдохнуть. Всё, что тебе разрешено — думать. Но вряд ли ты пройдёшься по воспоминаниям, потому что тебя будет мучить чудовищное удушье и страх. Страх, что каждая следующая секунда может стать последней. Каково?

— Ты ведь не умирала. Ты не можешь знать, что будет испытывать человек после смерти, — вяло запротестовала Джессика.

— Неверно. Прежде, чем стать той, кем я являюсь сейчас, я должна была умереть. Но я знала, что моя смерть — не конец, поэтому не боялась её. Впрочем, мы, как ни странно, ещё не закончили. Итак, ты умерла. От тебя, как от личности, ничего не осталось. По сути, Джессика Дэвис прекратила своё существование — осталось лишь её тело. Ты скажешь, что это просто оболочка, однако ты пробыла в ней очень долго и не можешь относиться к ней с равнодушием. Вот тело-то и ждёт самое худшее — разложение. О, по сравнению с этим, всё остальное — оргазм. Особенно ужасно, если ты умрёшь молодой. Великолепное тело с распростёртыми объятиями будет принято могилой. И там, в вечной тьме, разложение примется за дело.

Элизабет приблизилась к девушке настолько, что их лица почти соприкасались.

— Ты сгниёшь, Джессика. Станешь просто кучей костей. А до того — пока ты ещё будешь сравнительно свежа — в твоём теле будет теплиться жизнь. Черви, например, — вампирша говорила медленно, растягивая каждое слово и всё так же глядя в заблестевшие от слёз глаза жертвы. — В твоём рту… в твоём желудке… в твоём влагалище, Джессика… Они будут везде. Возможно, тебе повезёт и на жуков, личинок, пауков, мокриц, сороконожек — да мало ли, что может к тебе приползти на сладенькое! Все они обзаведутся одним большим домом, и будут непрестанно ползать по нему и внутри него, питаться, размножаться. Мило, правда?

— Хватит, пожалуйста, — застонала девушка. — Прекрати!..

— Я могу прекратить, котёночек. А вот когда придёт смерть, её ничто не остановит. И бесполезно будет умолять или кричать.

Джессика всхлипнула.

— Всего этого может не быть, — продолжала Элизабет. — Если ты станешь одной из нас, то избежишь не только смерти и могилы, но и старения. Ты навсегда останешься такой же, как сейчас! Разве это плохо? Ну, скажи!

— Нет, это не плохо, — сказала она. — Плохо — убивать людей.

— Ты просто ещё не созрела до осознания того, что убийство человека человеком и человека вампиром — разные вещи. МЫ убиваем, давая новую жизнь. Лучшую жизнь. Но не всем, далеко не всем. И сейчас я хочу оказать тебе эту честь, — женщина положила руку на грудь девушки.

— Не надо… — еле слышно возразила та.

— Джессика! Очнись, наконец! Сколько таких же великолепных девушек, как ты, уже закончили свой путь в земле! А сколько ещё будет там! Да на твоём месте мечтали бы оказаться очень многие! Я выбрала тебя, потому что ты мне очень нравишься. Мы будем всегда молодые, красивые и умудрённые знаниями, недоступными простым смертным. Мы будем ВМЕСТЕ! Ты слишком хороша, чтобы быть человеком!

Элизабет приникла губами к губам Джессики, но взаимности не дождалась. Ничуть не смутившись, она отстранилась и улыбнулась.