Во тьме (ЛП)

В попытке успокоить разум, я решаю считать до сотни, но, когда я добираюсь до сорока двух, дверь отпирают. Другой охранник, в этот раз женщина, приказывает мне следовать за ней.

Но я остаюсь там, где есть, на койке. Я хочу выйти отсюда, но у меня есть план.

― Хочешь провести здесь еще пару часов?

Она скрещивает руки на груди.

― Я плохо себя чувствую, ― говорю я достаточно громко, чтобы только она услышала. ― Мне нужно к доктору.

Мне все равно по поводу угроз Трэвиса. Мне нужно с кем-то поговорить. Но не с охранником. Как мне кажется, они все работают на него.

Охранница входит в комнату и хватает меня за руку, стаскивает с койки. Она пытается заставить меня встать, но я опускаюсь на пол. Щека, которую ударил Трэвис, касается холодного пола.

Она ругается себе под нос, затем уходит, только чтобы вернуться несколько секунд спустя с другим охранником. Шепотом говорит ему что-то, что я не могу расслышать.

Я подавляю желание поднять на них взгляд. Вместо этого, я закрываю глаза и жду, что будет дальше.

Тихо вздыхаю от облегчения, когда они оба подхватывают меня под руки и поднимают на ноги. Они волокут меня в лазарет, где надо мной склоняется выглядящая доброй врач лет так пятидесяти. У нее очень красивые глаза, цвета неба, на осмотр которого мне теперь нужно разрешение.

Она просит охранников подождать снаружи.

Я обмякаю на стуле. Мне даже не нужно изображать слабость, потому что я ее действительно испытываю. Я давно не ела, а во рту все пересохло от жажды. Теперь я знаю, что сейчас утро, что значит, что я провела в яме довольно долго. Наверное, я должна быть благодарна, что не целые сутки. Может быть, Козлиная бородка пришел в чувство.

― В чем дело? ― спрашивает женщина.

Звук ее голоса вызывает во мне желание заплакать. Она похожа на ту, кому не все равно.

― Я испытываю головокружение и мигрень.

Мои слова слегка смазаны.

Она приступает к работе и проверяет мои жизненные показатели.

― Твое кровяное давление слегка понижено. Когда ты в последний раз ела?

Она аккуратно касается моего плеча рукой.

― Я не... не помню.

Я пытаюсь сказать что-то еще, но к моему ужасу, на мои глаза наворачиваются слезы. Ее доброта застигла меня врасплох. Мне нужно рассказать ей, что произошло. Я могу больше не натолкнуться ни на кого, такого же, как она, того, кому есть дело.

― Я в опасности, ― выпаливаю я, слезы и сопли попадают мне в рот. ― Он собирается меня убить.

Врач хмурится.

― Кто собирается убить тебя?

Я бросаю взгляд на охранников снаружи. Сейчас там только один, он стоит ко мне спиной. Это мой шанс.

― Я здесь за убийство Уинстона Слейда, но я невиновна. Настоящий убийца ― его брат, теперь хочет убить меня. Он был в яме вместе со мной.

Я хватаю воздух.

― Его зовут Трэвис Слейд. Он очень опасен.

Если я стану следующей жертвой Трэвиса, мне нужно, чтобы кто-то знал. Я не позволю ему легко избежать ответственности за мое убийство.

― Вы должны помочь мне. Пожалуйста.

Я зарываюсь пальцами в волосы.

Врач садится за стол. Она долго молчит, бросает взгляд на охранника снаружи. Сейчас тот развернулся и наблюдает за мной через стекло. Он слышал, что я сказала врачу? Я сомневаюсь в этом. Если бы слышал, то был бы уже тут.

Врач, наконец, наклоняется вперед, между ее бровей залегает морщинка.

― Ты прошлой ночью хорошо спала?

У меня падает сердце. Она мне не верит. Думает, что я сошла с ума.

― Я это не придумала. Я действительно невиновна. И я в опасности. Если вы мне не поможете, Трэвис убьет меня в тюрьме.

Дело в том, что даже мне мои слова кажутся безумными.

― Дженна, в этой тюрьме повсюду установлены камеры. Никто не может войти, не будучи замеченным.

― Только если не получит помощь изнутри, ― говорю я, пытаясь оставаться спокойной.

Она скрещивает ноги и с сочувствием мне улыбается.

― Жизнь в тюрьме непроста. Сложно смириться с потерей свободы. Первые несколько недель самые сложные.

― Вы думаете, что я все придумываю? ― сложно не повысить голос. ― Думаете, что я сошла с ума?

Она качает головой.

― Ты не сошла с ума. Но тебе нужно поспать и хорошо отдохнуть. И как только ты поешь, то почувствуешь себя лучше. Ланч скоро подадут.

Я громко смеюсь, мой смех привлекает внимание охранника снаружи.

― Вы одна из его людей?

Охранник заглядывает в двери.

― Все в порядке?

Он смотрит на меня, прищурив глаза.

― Нет, ― отвечаю я, не давая врачу ответить. ― Ничего не в порядке.

С этими словами, я нахожу в себе силы встать, подойти к нему.

― Теперь я в порядке. Отведи меня в мою камеру.

Вскоре после моего возвращения в камеру приносят ланч. Но сейчас нас здесь всего трое. Джуди нет. К счастью, Козлиная бородка тоже не появляется.

Когда Латиша садится поесть, она сообщает мне, что Джужи перевели в другую камеру. И вместо ответа, я беру свою еду и встаю с ней посреди камеры, чувствуя себя сломленной и беспомощной, но еще и испытывая облегчение, что Джуди здесь больше нет.

― Теперь коек хватает, ― говорит Арлин, жуя с открытым ртом. ― Ты можешь занять ее постель.

Должна сказать, что удивлена, что они обе добры ко мне, когда всего пару часов назад смеялись, когда Джуди сделала мне подножку.