Во тьме (ЛП)

С моих губ срывается полузадушенный звук, но ни одного слова.

Теперь он тянет мои штаны вниз, чтобы забрать то, что он думает, принадлежит ему, а я слишком одурманена, чтобы что-то сделать по этому поводу.

- Скоро все кончится, - шепчет он мне в ухо, а затем прикусывает мою мочку.

Я слышу звук молнии. Когда он опускает мои штаны ниже, во мне что-то меняется. Я больше не чувствую себя плохо. Теперь я чувствую себя так, будто лечу, плыву. Что бы он не дал мне, оно вдруг делает меня живой, но в очень странном ключе.

Что, черт возьми, он дал мне? Почему его прикосновения больше не вызывают во мне отвращения? Почему его поцелуи от моего пупка и до моей шеи ощущаются, до странного, приятными? Почему я держусь за него вместо того, чтобы отталкивать его?

Я дрожу от желания, когда он проходится поцелуями вниз по моему телу.

- Ты прекрасна, - шепчет он. - У моего брата был хороший вкус.

Он целует мою грудь, а руку использует, чтобы раздвинуть мне ноги. Сквозь затуманенное зрение, я наблюдаю, как он снимает собственные штаны.

Слышится шум фольги, а затем он оказывается на мне сверху. Я ахаю, когда он вонзается в меня. Ощущение того, как он растягивает меня изнутри, до ужаса приятно.

Я царапаю его спину, пока он раскачивается, медленно, затем быстрее. Он вонзается глубже, удлиняясь и становясь еще тверже внутри меня. Мне дурно от того, что мужчина, которого я ненавижу, заставляет меня почувствовать себя цельной.

- Вот видишь, - говорит он, задыхаясь. - Я знал, что тебе понравится.

В ответ я стону. Ничего не могу поделать. Мне давно не было так хорошо.

Где-то в моей голове звенят тревожные колокольчики. Я знаю, что то, что происходит, неправильно, но мое тело предает меня. Я ощущаю себя так, будто нахожусь в чужом теле.

Он берет меня за бедра, наполовину выходит из меня, а затем снова погружается в меня.

- Вот так, детка. Ты хорошо справляешься. Принимаешь меня целиком.

Его голос хриплый от похоти.

- Твоя киска такая мокрая для меня.

Я непроизвольно сжимаюсь вокруг него, мои внутренние мышцы не хотят его выпускать. Я в некой эйфории, взмываю к высотам, на которых еще не была. Я даже не уверена, хочу ли возвращаться на землю.

И все же, тревожные колокольчики в моей голове становятся громче с каждым толчком. Но как я могу спастись от него? Как я могу прекратить это?

Мои пальцы впиваются в его рубашку, а ногти в его кожу. Он воет, но не останавливается.

Он громко шлепает меня рукой по ягодице.

- Тебе нравится по жестче, да? - он смеется. - Как и мне, детка.

Мужчина зажимает мне губы и нос рукой, продолжая таранить меня. Вены на его шее вздуваются на покрытой потом коже.

Мои глаза расширяются от шока, когда я возвращаюсь в реальность. Все приятные ощущения, которые он пробудил во мне, сразу же сменяются паникой. Мое тело все еще сильно одурманено, чтобы я могла сопротивляться, но я стараюсь, как могу. Я плачу, разрывающие душу рыдания сотрясают мое тело.

- Посмотри мне в глаза, - рычит он. - Я хочу кончить от твоих слез.

Мои легкие кричат, требуя кислорода, которого он их лишил. У меня снова дежавю. В своей голове, я снова в своей квартире, сражаюсь за свою жизнь, пока Уинстон душит меня. Я не могу поверить, что я выжила только лишь для того, чтобы умереть от рук его брата близнеца. В этот раз мне не спастись. Трэвис никогда не допустит ту же ошибку, что и его брат. Он слишком многим рискует, а еще он профессиональный убийца. С таким же успехом я могу перестать сопротивляться и смириться. Но сдаваться слишком больно.

- Да, да, да.

Он толкается в меня еще пару раз, затем замирает и кончает.

- Теперь ты моя, Дженна. Ты вся моя.

Я перестаю бороться. Мои глаза по себе закрываются. Тьма быстро приближается.

Издалека, я слышу звонок телефона.

- Бл*ть, - ругается он и выходит из меня, его рука покидает мой нос и рот.

Я жадно ловлю воздух, кашляю и глотаю кислород, пот сочится из каждой поры на моем теле. Хоть теперь я свободна от него, у меня все еще нет сил двигаться. Наркотик все еще силен в моем теле, и он делает меня сонной. Но я борюсь. Я борюсь за то, чтобы держать глаза открытыми.

- Что, бл*ть, значит, что я должен выйти?

Трэвис запускает руку в волосы.

- Я сказал тебе дать мне двадцать четыре часа.

Он слушает ответ, а затем бросает свой телефон на койку. В лихорадочной спешке, он застегивает свои штаны, одевает меня и хватает все, что он принес мне. А затем идет к двери.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, лежащую на койке без движения.

- Спасибо за трах. В следующий раз я освобожу тебя.

Я только моргаю, так как у меня нет сил говорить или делать что-либо еще.

Он стучит в дверь, и она открывается.

- Прости, парень, - слышу я, как произносит Козлиная бородка. - Надзирательница проводит новым охранникам экскурсию по тюрьме. Она может...

Дверь закрывается до того, как я услышу что-либо еще, тьма возвращается в комнату.

Слезы облегчения текут из уголков моих глаз незадолго до того, как меня охватывает сон. Красный мигающий свет в углу комнаты - последнее, что я вижу перед тем, как отключаюсь.

Глава 17