Во тьму

Страхуя парня, Григорий Алексеевич подумал, что зал одно из тех мест, где он чувствовал себя по-настоящему хорошо. Здесь, среди нагромождения железа и здоровенных фигур он чувствовал себя своим. Здесь нет должностей, профессий или социальных различий. Конечно, в скромном зале в подвале занимались в основном молодые парни, которые не могли себе позволить дорогой абонемент. Григорий Алексеевич чувствовал тут себя своим. Он был своим «дядей Гришей», которого можно попросить подстраховать или спросить совет по тайпированию рук перед тем как расколошматить старую грушу.

Здесь ему хорошо. Почти также хорошо, как на ринге.

–Сам! – зарычал Алешка и вытянул штангу и скрипя зубами.

–Хорош, – Григорий Алексеевич принял штангу и поставил ее, – Сам. Все.

–Спасибо, – выдохнул раскрасневшийся парень, устало отдуваясь.

–Ладно, давай, – Дубровин протянул ему руку, – пойду я.

–Рановато, – сказал Лешка, пожимая его ладонь.

–Нормально, у меня вчера хорошая тренировка была, – ответил мужчина и пошел на выход.

Лешке ни к чему знать, что на самом деле в кармане потертой болоневой куртки лежит билет на поезд до Казани. Времени было немного, нужно еще быстро собрать вещи дома и ехать на вокзал.

Григория Алексеевича ждала клетка, в которой против него выйдет новый противник. Он понятия не имел, с кем ему придется драться, впрочем, он никогда этим даже и не интересовался. Он просто приезжал, надевал перчатки и дрался. Все.

Единственное что он знал, это то, что вышедший против него парень будет весить более 91 килограмма, то есть входить в супертяжелую весовую категорию.

А еще, может быть, он его убьет.

***

Вокзалы он не любил. В них всегда он видел что-то отталкивающее. Странное место, вокзалы – людей много вокруг, а часто именно здесь чувствуешь себя одиноким. Полно полиции, а ощущения безопасности нет.

Вот и сейчас он стоял с сумкой наперевес и ждал поезд. Приехал он рано, еще 20 минут пришлось топтаться на платформе. Когда поезд подъехал и спустя минут пять двери вагонов открылись, стали выходить проводники. Тем временем возле его «счастливого» 13-го вагона уже собралась толпа с сумками и тележками, образовав некое подобие живой очереди.

Уже здорово стемнело, когда Григорий Алексеевич устроился возле окна в своей боковушке. Вагон медленно заполнялся людьми, которые время от времени останавливались и слышалось традиционное: «Вот, наша. 36-й и 37-й». «Так, давай сразу закинем». Решив не отставать от остальных, Дубровин забросил свою сумку под ноги, выложил пакет с бутербродами на стол. Наслаждаться одиночеством ему пришлось недолго: спустя пару минут уставшая женщина лет пятидесяти с двумя сумками как и все слегка пригнулась, посмотрев на номер места, резко повернулась и сказала:

–Даша, 24/25. Наши, Даша! Ну что ты там!?

Григорий Алексеевич спокойно поедал бутерброд, в то время как мать с дочерью стали раскладывать вещи. Видя, как худенькая Даша пытается достать свернутый матрас, Дубровин резко поднялся и вытащил его сам.

Перебросив матрас на верхнюю полку, он сказал:

–Давайте я помогу сумки закинуть. Чемодан там.

–Чемодан, мам, – дочь повернулась к матери.

–Чемодан! – вдруг закричала та, – я же сказала, чемодан!

–Ну мам…

–Так, стой здесь, – женщина сделала шаг вперед и посмотрела на Григория Алексеевича, – мужчина, помогите, умоляю! Поезд через десять минут уходит, а там колесико сломалось, в камере хранения он, а я…

–Пошли, – просто сказал Григорий Алексеевич, поднимаясь, – Иначе без чемодана поедете.

Спустя пять минут он уже бежал с женщиной обратно к вагону. Подбегая к перрону, он краем глаза заметил безмолвно стоящую фигуру. Вокзал был полон людей, но почему-то боковое зрение зацепило лишь одиноко стоящего парня с сумкой в руках. Кажется, это была специальная сумка для ноутбука, а не походный багаж. Подскочив к вагону, Григорий Алексеевич спросил у проводницы:

–Сколько до отправки?

–Четыре минуты еще, – сразу ответила та.

–Видите, могли неспеша, – хмыкнул Дубровин и потащил здоровенную сумку в вагон.

–Что бы я без вас делала! – запричитала та, – я главное говорю, Даша, не забудь! Не забудь про чемодан!

Под треп женщины он прошел по вагону и быстро закинул чемодан на полку. Вытерев платком лоб, Григорий Алексеевич сказал:

–Пойду воздуха свежего глотну перед отправкой. Душно тут.

Выбравшись на перрон, он услышал недовольный голос проводницы:

–Так, отправка через две минуты, уже провожающие все вышли! Куда!?

–Без тебя же не уедут, – подмигнул мужчина.

В ответ та только хохотнула и махнула рукой. Григорий Алексеевич сделал несколько глубоких вдохов и уже собирался снова зайти внутрь, как его взгляд снова остановился на фигуре, замершей на платформе. Теперь он его мог хорошо разглядеть. Молодой парень лет двадцати пяти стоял словно изваяние и молча смотрел в сторону пригородных поездов. Именно его взгляд и заставил Григория Алексеевича насторожиться. С ним было что-то не так. Взгляд этого молодого человека был тяжелым и каким-то звериным, будто выискивающим жертву.