Во тьму

– Эти артефакты чаще встречаются в легендах, чем в реальной жизни… – продолжил Рит.

– Игнорировать легенды мы не будем, – вмешалась Орла. Они с мастером Комаком переглянулись, как будто оба хранили некий секрет, до знания которого ученики еще не доросли. Можно было бы даже подумать, что это какая-то шутка, известная лишь им двоим, но мастер Комак не улыбнулся.

Рит решил, что лучше всего просто продолжать.

– Так вот, – сказал он. – Похоже, эти статуи кто-то привез на станцию спустя несколько столетий после ее постройки. Вероятнее всего, они относятся к артефактам первого типа – к вместилищам Силы. Если так, то их поставили здесь с конкретной целью: удерживать в себе темную сторону. Каким-то образом тьма пустила здесь корни; возможно, именно поэтому амаксинская станция и была покинута. Или, наоборот, сначала ее покинули, а потом кто-то решил, что здесь безопасное место для идолов. Безотносительно природы той мощи, которую статуи должны в себе удерживать, они с этим справляются… в основном. Не совсем. Потому-то большинство из нас и испытывали эти странные видения.

Орла кивнула:

– Как по мне, звучит логично. Сила предупреждала нас, что с этим надо что-то делать, иначе будет беда. Каковы будут наши следующие шаги?

Тут, наконец, заговорил мастер Комак:

– Статуи нужно убрать со станции. Если их изолирующие свойства на пределе, то тьма, которую они удерживают в себе, в любой момент может вырваться на волю. И поскольку похоже, что станцию уже время от времени посещают контрабандисты… – он кивнул в сторону Аффи, которая почему-то поморщилась, – то это может быть крайне опасно.

Лиокс поднял руку:

– Меня больше интересует, как сделать так, чтобы они не оказались крайне опасными для нас самих.

– Мы наложим узы, – ответил мастер Комак. – Втроем мы наверняка сможем призвать достаточно энергии. Я обучу тех, кому нужно освоить детали ритуала.

– Я его знаю. – Рит с трудом сдерживал ликование. Его постоянная погоня за дополнительными баллами окупилась снова. – Он встретился мне в одном из прошлых проектов.

Мастер Комак положил ладонь ему на плечо:

– Тогда ты должен понимать, насколько он опасен. Твоя храбрость послужит примером для всех нас.

Риск, который доселе был только теоретическим, вдруг проступил более рельефно. Но Рит не испугался. Лучший урок тот, который усвоен на реальном примере. Юноша был готов.

* * *

После лекции Рита Орле наконец-то удалось улучить момент, чтобы поговорить с Комаком наедине.

– Что с тобой такое? – В этом вопросе звучали и беспокойство, и раздражение. – Одно дело быть не в духе, но совсем другое – свалить обязанности на ученика, причем даже не на своего. Да, гибель Деза – трагедия, которую тяжело пережить, но ты едва знал его… или вас что-то объединяло, о чем мне неизвестно?

– Я едва знал его, – признал Комак. Его лицо оставалось бесстрастным, но темные глаза впились в Орлу, отвечая вызовом на вызов. – Но все же успел заметить, что он был полон жизни и энергии, что всегда был готов помочь тем, кто рядом, и что впереди у него были десятки лет жизненного пути. И когда я думаю об этой… бессмысленной, абсурдной смерти – лишь одной из бесчисленных смертей, вызванных гиперпространственной катастрофой, – меня охватывает гнев.

Орла кивнула:

– Нам всем нужно обуздывать наш гнев…

– Зачем? Почему я должен его обуздывать? Если я не чувствую гнева из-за такой утраты, тогда я вообще не способен ничего чувствовать. Орден требует от нас искоренять свои самые глубинные порывы… и ради чего? Чтобы молодой человек умер никем не оплаканным?

Орла опешила. При всем своем несогласии с направлением, в котором ныне вело Орден его руководство, в фундаментальных основах учения она никогда не сомневалась.

– Ради того, чтобы мы не соскользнули на темную дорожку, – как можно мягче сказала она. – Нет таких справедливых и благородных эмоций, которые не вели бы к безумию, если забыть о пропорциональности.

«Это все из-за мастера Симмикса», – сообразила Орла. Учитель Комака был мертв уже четверть столетия, но та утрата до сих пор довлела над ним.

– Ты уже давно несешь это бремя, – со всей возможной мягкостью проговорила она. – Ты же понимаешь, что никаких серьезных ошибок тогда не совершил? И что ошибались тогда все, не ты один.

Комак покачал головой:

– Я пришел к выводу, что не ошибки оставили шрамы в моей душе. Я прокручивал их в голове потому, что Орден не разрешал мне предаться горю. Моя тоска не находила другого выхода. Хотя именно так, говорят нам, положено вести себя джедаю.

Орла задумалась о том, стоит ли продолжать выпытывать, потому что это лишь побудило бы Комака еще больше погрузиться в думы о происшествии, которое ему следовало отрефлексировать десятки лет назад.

«Или это просто отговорка? – спросила она себя. – Повод не присматриваться слишком внимательно к недостаткам друга?»

Но пока она разбиралась в собственных мотивах, момент был упущен.

– Тебе эта часть пути всегда давалась легче, чем мне, – сказал Комак. После чего снова занялся приготовлениями к ритуалу наложения уз.