Во власти Бермудского треугольника

— Массовая галлюцинация, — произнес Быков.

— Похоже на то, — согласился Николас.

Остальные так или иначе поддержали их точку зрения.

— Нет, джентльмены, — возразил Коротич. — Позвольте мне остаться при своем мнении.

— Могли бы вы его сформулировать? — вежливо осведомился Рой Макфэлл голосом хорошего полицейского, только делающего вид, что верит в предложенную версию.

— Конечно, — легко согласился владелец «Оушн Глори». — Я считаю, что мы вторглись в территорию, откуда открывается доступ в иные измерения, в иные миры. — Он выставил перед собой ладони, как бы защищаясь от возможных нападок. — Оговорюсь сразу, я не мистик, а приверженец современной науки. Она допускает существование не трех, не четырех, а десятков других измерений…

— В которых бегают злобные карлики, — желчно произнес Алан Фриман.

— И летают кровожадные акулы, — добавил Быков.

— Все дело в нашем восприятии. — Коротич улыбнулся улыбкой человека, вынужденного растолковывать прописные истины некомпетентной аудитории. — То, что человеческий мозг воспринимал, как кошмарные образы, на самом деле было лишь воздействием неизвестных нам энергий. У нас с вами весьма ограниченный набор органов чувств, не так ли? Если исключить пресловутое шестое чувство, то их останется всего лишь пять. Кто сказал, что этого достаточно, чтобы адекватно реагировать на параллельную реальность?

Мужчины попробовали спорить, но Коротич решительно ушел от дискуссии.

— Пусть пока что каждый останется при своем мнении, — предложил он. — Эксперимент только начался. Рано делать окончательные выводы. Наблюдайте, фиксируйте, анализируйте. Думаю, нас ожидает впереди много интересного и неожиданного.

С этим невозможно было не согласиться. Отпустив Коротича, мужчины провели диспут без него, не забывая угощаться напитками, среди которых прохладительные находились в обратной пропорции к горячительным. За ланчем все они больше отмалчивались, клевали носами, сонно жмурились и вяло жевали. Напрасно женщины пытались увлечь их своими историями. Даже Быков оставался индифферентным, когда Дина и Морин, перебивая друг друга, рассказывали, какой ужас они пережили. Заметив, что он вот-вот отключится, Марта увела его из столовой и усадила на палубе, сочтя, что свежий воздух пойдет ему на пользу.

— А я пойду поработаю, — сказала она. — Кстати, было бы неплохо, если бы ты привел свои фотоаппараты в готовность и держал их под рукой. Мы партнеры, Дима, ты не забыл?

— Нет. — Он широко зевнул. — Извини. Не выспался.

— Так спи.

Марта повернулась, чтобы уйти.

— Подожди, — окликнул ее Быков. — Скажи, а среди нас был хоть один человек, которому ничего не привиделось?

— Нет, — ответила она. — Ты пропустил несколько историй, но все они чем-то похожи. На Энджи, эту простушку с рыжими кудряшками, напал осьминог. Дылда Пруденс очнулась в гробу и решила, что ее похоронили заживо. Толстухе Астрид срочно захотелось в петлю. А наша кривоносая леди… как ее? Ах да, Лиззи Шеннон… Она превратилась в кошку… или крысу, уже не помню точно.

Все-то она помнила, просто не могла упустить возможность преподнести остальных женщин в негативном свете. Особенно, как заметил Быков, она невзлюбила Лиззи и всячески демонстрировала это.

— Хочу отдохнуть, — буркнул он, желая поскорее остаться в одиночестве.

Ему это не удалось, но Марту сменил Николас Стрейнджлав, и это было не так уж плохо. Между ними завязалась неторопливая, обстоятельная беседа. Сонливость Быкова как рукой сняло, когда они переместились поближе к барной стойке и взяли по чашке крепчайшего кофе.

— Как ты относишься к теории Коротича? — поинтересовался Николас, делая маленькие частые глотки, после каждого из которых не забывал облизывать губы.

— Про параллельные миры? — уточнил Быков.

— И другие измерения, — кивнул Николас утвердительно.

— Признаться, я плаваю в этом вопросе, Ник. Может, просветишь?

— С удовольствием, Дима…

Во вступлении писатель прошелся по всем известным религиозным учениям и подытожил, что все они признают существование невидимого мира, где обитают ангелы, демоны и души умерших.

— То же самое у язычников и дикарей, — сказал он. — Завидное единомыслие, не так ли?

— А тебя это не настораживает? — спросил Быков. — Дикари толкуют о мире духов, и все мистики вторят им. И так с первобытных времен повелось. Думаешь, древние лучше разбирались в мироздании, чем современные ученые?

— В том-то и дело, — кивнул Николас, отставляя пустую чашку. — В этом вопросе наука заодно с религией, как бы она ни пыталась отмежеваться.

— Разве?