Во власти Бермудского треугольника

— Опять. Вставай… — Быков решил, что после того, как он набил Галлахеру морду, совсем не обязательно продолжать называть того «мистером». — Возвращайся на вахту. А я пройдусь по кораблю. Может, кто-то еще удирает от скорпионов.

— Моя челюсть, — невнятно пробормотал Галлахер и подвигал подбородком, обхватив его пальцами.

— Ты за борт собирался сигануть, — напомнил Быков.

— Я понимаю. Спасибо. Как думаешь, что это было?

— Разберемся, надеюсь. А сейчас полезай наверх.

— Конечно, конечно.

Отпустив окончательно оклемавшегося Галлахера, Быков принялся поочередно обходить все палубы и галереи, прислушиваясь, не зовет ли кто-нибудь на помощь, подвергшись нападению скорпионов, каракатиц, медуз или диких пчел.

Самый настоящий бред. Откуда пчелам взяться на корабле посреди океана? Вот осьминоги — другое дело. Им ничего не стоит забраться ночью на борт яхты и притаиться где-нибудь в укромном уголке, поджидая там жертву.

Стоп! Быков замер. Его быстрый взгляд успел заметить щупальце, втянувшееся в дверной проем при его появлении. Оно было покрыто светлыми присосками, алчно сокращающимися в предвкушении поживы. Сейчас осьминог прятался в ответвлении коридора. Тупая примитивная тварь, что бы там ни говорили о высоком интеллекте этих головоногих моллюсков. В его безмозглую башку не пришла мысль о том, что на полу остались красноречивые следы.

Предупрежден, значит, вооружен…

Нет, пока не вооружен, но за этим дело не станет. Быков попятился, вышел на палубу и вернулся с бильярдным кием, длинным, прочным и заостренным, как копье. Сейчас он неожиданно запрыгнет в закуток и проткнет чудище насквозь, выпустит из него холодную чернильную кровь.

— Остановись, — молвил осьминог человеческим голосом. — Опомнись, ладно? Посмотри на меня? Видишь меня?

— Я тебя убью, — произнес Быков, цедя слова.

Он собирался занести оружие, когда ощутил обжигающую боль сначала одной половиной лица, потом другой. Даже голова пошла кругом. Часто мигая, Быков увидел перед собой Роя Макфэлла.

— Пришлось отвесить тебе пару пощечин, — пояснил газетчик, ничуть не смущаясь от сделанного. — Ты был готов броситься на меня, Дима.

— На осьминога…

— Что?

Быков объяснил, что имеет в виду и вкратце рассказал о своей стычке с помощником капитана.

— Меня тоже чуть не накрыло, — признался Макфэлл, почесывая затылок. — Я убегал, когда налетел на опору. Вот. — Он показал бровь, заклеенную полоской пластыря. — И, знаешь, отпустило.

— Боль, — кивнул Быков. — Я уже догадался. Одна проблема, Рой.

— Какая, Дима?

— Во время бреда забываешь об этом. Я собирался сделать себе больно, но при виде осьминога отключился.

— Или включился, смотря как посмотреть.

Мужчины немного посмеялись — совсем не весело, а скорее лишь имитируя веселье, чтобы подбодрить друг друга.

А потом стало не до шуток совсем. До рассвета Быков, Макфэлл, а потом и другие присоединившиеся к ним мужчины обходили яхту, приводя в чувства тех, кого охватил приступ безумия.

Первый пострадавший был обнаружен в бассейне с выпущенной водой. Это был матрос с разбитым в кровь лицом. Придя в себя, он твердо заявил, что больше не поплывет в эти места ни за какие деньги. Только через мой труп, уточнил он. На вопрос, что его так напугало, он отвечать отказался. Дважды повторил лишь одно: нужно поскорее убираться отсюда.

Как выяснилось за завтраком, этого же мнения придерживалась добрая половина экспедиции.

— Пора звонить в береговую охрану или куда там еще, — мрачно констатировал Джо Хилл, волосы которого были уже не иссиня-черными, а серыми, поблекшими и утратившими блеск. — Я бы уже сделал это, но у меня не работает телефон.

— А я свой в море уронила, — пожаловалась Энджи. — Когда на меня матрос напал.

— У меня тоже проблемы с телефоном, — сказал Алан Фриман.

Под его красивыми серыми глазами набрякли темные мешки, похожие на синяки.

— И у меня, — подала голос Пруденс, на целую голову возвышающаяся над Астрид и Лиззи, между которыми сидела.

— Мой ноутбук вышел из строя, — сказал Стрейнджлав. — Еще вчера вечером. Хотел записать кое-что, но…

Он развел руками.

Через минуту выяснилось, что электронные приборы не работают ни у кого. Подзарядка ничего не дает.

— То же самое у команды, — проскрипела Дина Салливан. — Готова поспорить.

Пари не состоялось. В столовую вошел стюард, и Морин Остин поспешила задать ему вопрос, волнующий всех.

— Вы совершенно правы, мадам, — был ответ. — Мобильная связь отсутствует. Интернет тоже. Судно осталось без связи.

— Почему? — посыпались вопросы. — Как долго это продлится? Работает ли навигация «Глори»?

— Спросите об этом у капитана, господа, — предложил стюард и поспешил ретироваться с подносом грязной посуды.

Делегация, направленная к капитану, вернулась ни с чем. Он тоже не понимал, что происходит, и не имел представления, восстановится ли связь и когда это произойдет.

— Таким образом, мы полностью отрезаны от внешнего мира, — подытожил Николас. — Возможно, тому виной мое богатое писательское воображение, но я подозреваю диверсию. Мне кажется, что отключение связи и приборов произошло умышленно.