Во власти бури

— Спокойно, только спокойно, — мягко произнес Колин тоном, каким, бывало, успокаивал в шторм юнгу.

— Словом, произошел пожар, отец пытался спасти Шареба. Бросился прямо в огонь, можешь себе представить!

Нет, он не сгорел… у него случился удар, и я… первым его нашел! Пропади все пропадом! Дьявольщина! А теперь Ариадна уверена, что Шареб нужен мне для уплаты долгов!

Колин ощутил в себе достаточно сил, чтобы подняться на ноги. Он привалился к Грому и с минуту стоял так, подавляя тошноту. Везет же в последнее время его голове!

Немного оправившись, он выпрямился и только тут увидел свежевыкопанную яму, отброшенную лопату и неподвижного человека рядом. Не оставалось никакого сомнения, что могила предназначалась ему.

— Кстати, — сказал он, когда шмыганье за его спиной прекратилось, — спасибо, что спас мне жизнь, парень.

— Не за что! — пробурчал Тристан. — Я все-таки джентльмен, сэр.

Он обошел могилу кругом, огляделся; вид у него был на редкость подавленный.

— Давай поговорим начистоту, — продолжил Колин. — Как ты намерен расплатиться с долгами? В наследство ты когда еще вступишь, так что это отпадает. Остается Шареб.

Если вспомнить, через что пришлось пройти твоей сестре, чтобы сберечь его, будет свинством пустить его с молотка, тебе не кажется? А другого выхода я не вижу.

— Я тоже не видел, — уныло произнес Тристан, глядя во тьму. — Вот и пришлось…

— Что? — резко спросил Колин, подступая к нему и не обращая внимания на головокружение. — Что ты еще натворил, парень?

Тристан пнул сапогом кусок свежего дерна и не ответил.

— Передал Максвеллу все права на Шареба? — настаивал Колин.

— Нет.

— Собираешься продать его, чтобы расплатиться?

— Нет.

— Тогда что же? Говори!

— Я предложил Максвеллу устроить пробный забег между Шаребом и Черным Патриком при большом скоплении публики, — с вызовом объяснил молодой человек. — Если моя лошадь победит. Максвелл объявит о расторжении помолвки с Ариадной и порвет все мои расписки. Все до единой. И потом, тому, чья лошадь обставила фаворита, полагается денежный приз!

— А если твоя лошадь отстанет?

— Этому не бывать!

— А если? — крикнул Колин и схватил его за плечи. — Если все-таки придет к финишу второй?

Порыв ветра внезапно пронесся над низиной, и листва кустарника зловеще зашуршала.

— Если это случится, Шареб и Газель перейдут к Максвеллу, Ариадна достанется ему, а я тогда покойник!

Так уж случилось, что грум, которого молодой граф Уэйбурн повсюду таскал за собой, в том числе в Норфолк, заметно прихрамывал. Конечно, в поместье были и такие, кто мог заподозрить неладное и повнимательнее присмотреться к этому человеку. Возможно, им бросилось бы в глаза его сходство с тем, кто в данный момент должен был лежать в земле сырой. Но подручные Максвелла для грязной работы не заходили на конюшню, а грум лорда Уэйбурна не спешил совать нос за ее двери. Доил, доложив хозяину об исполнении поручения, скрылся подальше с его глаз и с тех пор держал язык за зубами. Ему совсем не хотелось, чтобы Максвеллу донесли, что он всю ночь провалялся без сознания, а жертва скрылась в неизвестном направлении.

В особняке обязанности слуг всегда были строго распределены. Каждый знал свое место, каждый умел молчать, никто не смел самовольничать. Например, горничная, хотя она и слышала в ночи жалобный плач Ариадны, и не подумала предложить ей помощь.

Хозяин был не из тех, кто повторял дважды. Хорошо, если ослушник терял только место. В ярости Максвелл бывал страшен, и никому не хотелось раздражать его. Слуги поглядывали с чем-то вроде уважения на молодого лорда Уэйбурна и шепотом пересказывали друг другу, что тот отказался покинуть особняк, пока не переговорит с сестрой. Было приказано разместить его в одной из комнат для гостей.

Идею эту подал Колин, так же как и другую — переодеться грумом и снова выкрасить волосы для маскировки, на этот раз черными чернилами. Неудачная попытка спасти Ариадну заставила его удвоить осторожность. Теперь нужно было как-то повидаться с ней. Для этой цели и было задумано, чтобы Тристан оставался в особняке.

Выждав немного, Колин попросил молодого человека вызвать Ариадну к нему. Когда девушка, бледная и осунувшаяся, через несколько дней спустилась вниз, в гостиной она столкнулась с Тристаном.

Тот тоже выглядел усталым, хотя и передохнул немного после своей гонки до Норфолка. При виде его все пережитое в те сумасшедшие дни всколыхнулось в Ариадне. Первым ее побуждением было просто повернуться и уйти. Однако она не сделала этого, а просто с молчаливым пренебрежением оглядела брата.

— Рад видеть тебя, сестричка!

— А я тебя нет. Нам не о чем разговаривать, Тристан.

Прощай!

— Постой!

Молодой человек оторвался от камина, на полку которого элегантно опирался до сих пор, и бросился следом.

Догнав девушку у двери, он довольно бесцеремонно потащил ее обратно и заставил опуститься в кресло. Ариадна, вне себя от возмущения, попыталась подняться, но он удержал ее.

— Немедленно прекрати это, Тристан, или, клянусь Богом, я закричу!

— Колин Лорд ждет тебя на конюшне, — поспешно зашептал тот.