Во власти Давида

Это Ванесса сейчас должна лить слезы, глотать горечь предательства, глотать весь ужас насилия, но не я!

А она вон, фотки с пляжа постит, в купальнике. А свежие ее фото в Москве. В дорогих ресторанах, за рулем Ламбы. Никита тоже мелькает на этих фото… живут себе беззаботной жизнью, мажоры хреновы! Танцуют на моих костях.

Подставили меня, растоптали! Подали на ужин чудовищу вместо себя, и теперь счастливые, беззаботные, все у них в жизни просто прекрасно!

Открываю снова нашу переписку с Ванессой. Теперь ее аватарка мигает зеленым. Ванесса в онлайне.

Набираю на клавиатуре все, что я о ней думаю. Оскорбляю, проклинаю ее, давясь слезами, желаю ей смерти, желаю побыть в моей шкуре, испытать все то, что я испытала вместо нее, по ее вине. Набираю долго, сообщение выходит огромным. Зависаю, перед тем, как нажать «enter».

А потом рука сама собой тянется нажать кнопку «delete».

Сообщение, полное боли и обиды, исчезает в никуда.

Все прекрасно Ванесса осознавала, когда поступала так со мной. Поэтому стыдить ее и желать ей зла — глупо и никчемно.

Просто пишу: «за что?».

Всего два слова.

Отправляю сообщение.

Ванесса читает его. Но молчит. Ей нечего мне ответить. А на что я собственно, рассчитывала?

Закрываю ноутбук, и иду в ванную. Я заплаканная, зареванная, а скоро вернется монстр. Он не должен видеть моих слез. Он их недостоин!

Глава 42

Таисия.

Лежу в ванне. Нет сил даже на то, чтобы принять душ. Я полностью разбита и растерзана.

— Милая, ты тут? — заглядывает в ванную Дава.

Киваю и смотрю на него совершенно иными глазами. Кого я вижу? Уставшего, убитого горем мужчину. И в то же время привлекательного, сильного накаченного парня. Как он может быть таким заботливым и жестоким одновременно?

— Ты чем-то расстроена?

Дава подходит ближе, опускается на колени к бортику, тянется поцеловать меня. Мои губы касаются его губ. Он целует, жадно вылизывает меня изнутри. А у меня перед глазами то, как он заставил меня взять в рот и отсасывать ему на глазах у его головорезов…

Поцелуй грозит перерасти в нечто большее. Дава возбуждается. Мужчина тянется расстегнуть пряжку ремня на джинсах. Вжикает ширинкой вниз. Я вся напрягаюсь. Теперь, зная его настоящие действия по отношению ко мне я не могу расслабиться в его присутствии.

Дава чувствует что-то неладное, расправляется. С расстегнутыми, держащимися только на его эрекции джинсами, он подходит к шкафу, вытаскивает оттуда коробку со свечками.

Молча наблюдаю за действиями этого монстра. Дава не спеша расставляет свечки по всей ванной комнате. Достает зажигалку, подносит пламя к каждому фитилю.

Затем достает упаковку с лепестками роз. Ого, даже не знала, что у него тут такие запасы хранятся. Интересно, для кого еще он устраивал подобные «романтИки»? Хотя, нет, не интересно. Завтра же я сбегу отсюда и постараюсь забыть весь этот кошмар как страшный сон.

Дава тушит основное освещение. Теперь нас освещает боковое мягкое свечение светильников, да магический колдовской свет от пламени свечей.

— Я насыплю в воду лепестки? — улыбается мне, и отблески пламени пляшут на его загорелой коже, отражаются в его огромных черных зрачках.

Киваю. Не хочу с ним спорить, иначе это может вызвать лишние толки и вопросы с его стороны.

Дава вскрывает упаковку, пересыпает лепестки в воду.

В воде они набухают, напитываются влагой. Вокруг все наполняется ароматом роз и лаванды.

— Там есть лаванда, — будто читает мои мысли Давид. — Она расслабляет. А ты очень напряжена, Тая.

— Нет, тебе показалось. — стараюсь улыбаться как можно более беззаботно.

Играюсь с розово-лавандовыми лепестками, пока он избавляется от футболки, и джинсов с боксерами.

Абсолютно нагой, с покачивающимся огромным, налившимся членом Дава опускается ко мне в воду.

— Хорошая водичка. — пристраивается снизу, меня же усаживает на свои колени, пропуская член меж моих бедер, заставляя дотронуться до него раскрывшимися лепесточками.

Чувствую себя некомфортно и незащищено в его объятиях. Хотя джакузи в нашей спальне большая, сделанная для двоих, как раз для таких вот «романтических» вечеров.

Дава ненавязчиво поглаживает меня по предплечьям, поливает теплой водой, посыпает лепестками. Он — сама нежность и сама галантность, если не знать всей предыстории. Если не знать всей ужасной правды.

— Ты такая напряженная, Тая. — говорит, касаясь мочки уха, щекоча меня своим дыханием. — Расслабься, милая, я помассирую тебе плечи.

Давид и правда начинает легонько разминать мне кожу. Я же не могу отпустить себя, позволить себе расслабиться, потому что каждую секунду ожидаю от него удара в спину.

Давид начинает целовать мою шею, спускается прямо на шрам. Мне неприятно. Я вздрагиваю.

— Больно сделал? Прости. — хрипло дышит, опустив голову мне на ключицы. Его член наливается еще больше. Горячий, горячее воды в ванной. Он жаждет моего внимания, но я физически не могу удовлетворить его сегодня.

— Я скучал по тебе Тая, весь день думал.

Интересно, о чем именно он думал. Вспоминал как издевался надо мной, как «мстил» невинной девушке?