Во власти Дубовой короны

– Теперь она локализована вот здесь, – дриада пальцем очертила контуры на голове парня. – Стоит сделать операцию, все должно получиться. Только не медлите, а то опять пойдет в рост.

– Я завтра же выпишу направление.

Салея кивнула, погладила цветок, который потерял половину листьев, и взглянула на парня.

– А тебе – поручение. Заберешь его из палаты к себе домой и будешь заботиться. Понял? Он за тебя пострадал.

– Обещаю, – согласился подросток, который от скуки пересмотрел все аниме планеты и серьезно считал, что к нему пришла одна из героинь.

– Вот и договорились, – подвела итог Салея. И вышла из диспансера на свежий воздух.

Страшно.

И больно. И…

– Владислав?

– Да?

– Пожалуй, я передумала. Я научу вас второму способу переливания силы. От человека к человеку. Если кто-то захочет отдать кусочек жизни и здоровья ради близкого человека – пусть. Это правильно. Да и вы должны справиться.

– Правда?! Научите?!

– Не я, но кто-то научит. Возможно, даже Таня, но только когда вы сможете как следует видеть ауры. Раньше никак.

– Обещаю!

Владислав готов был упражняться и днем, и ночью…

Впрочем, долго преклоняться перед Салеей ему не дали.

– Владька, здоро́во. Студенты на практике?

– Привет, Ген. Да, студенты.

– Вот ведь… девушка, вы своими волосами еще не все шприцы распугали? – проходящий мимо врач неодобрительно покосился на Салею. Та была невозмутима. А вот Владислав обиделся:

– Гена, полегче! Девочка – диагност от бога!

– Диагност – не дай бог?

– Гена, поссоримся…

Врач пожал плечами, а потом вдруг подмигнул из-под темных очков, сдвинутых на кончик носа.

– Может, тогда твоя девчонка моего больного посмотрит? Поступила… всю ССС*[26] проглядели, хоть бы что и где было не так! Но болячка есть, а причины нет.

– Хм-м… – Владислав был бы не прочь утереть коллеге нос, но это не от него зависело. Так что он посмотрел на Салею: – Скажите, Салея, а вы сможете взглянуть на пациента?

– Лечить не буду, – спокойно предупредила девушка.

– Хорошо. Только посмотреть…

– Что с ним? – уточнил Владислав.

– С ней. Аритмия жуткая, девчонке двадцать лет, а пульс под двести шкалит. Сознание теряет, боли за грудиной, головокружения, при этом само-то давление и не такое высокое, выше ста пятидесяти не поднималось. Но пульс – зверь.

– Хм. И сосуды в норме?

– Вообще. Все.

– Тогда уж и не знаю, в чем дело.

– И я не знаю. Может, твоя барышня поможет?

Салея, не обратив внимания на подколку, молча ждала, пока договорятся медики. А потом так же молча проследовала за Геннадием в небольшую палату, в которой лежала симпатичная, но жутко бледная девушка лет двадцати.

Геннадий присел рядом с ней на кровать, взял запястье, посчитал пульс.

– Как самочувствие, Катюша?

– Спасибо, Геннадий Викторович. Хорошо.

– А если не врать?

– Тогда голова кружится и вставать тяжело.

Салея кивнула. Потом посмотрела на девушку. Вслед за ней поглядела и Таня. Аура вроде как здоровая, черных пятен нет и ничего болезненного тоже нет, но словно серые кровеносные сосуды идут по всей ауре. Пронизывают, приглушают здоровое сияние рядом с собой… как паук все паутиной оплел.

– Ничего не понимаю. Никогда такого не видела.

– Что удивительного? – пожала плечами Салея. – Все в порядке, просто это яд.

– Яд?!

Теперь опешили все окружающие. Включая и пациентку.

– Ну да, – Салея снова пожала плечами. – Какие-то вещества в вашей крови, которые привели вас в такое состояние. Не знаю, что именно.

Задумались все.

Первым отмер Геннадий.

– Анамнез мы собирали. И все же… Катенька, перечислите, пожалуйста, все, что вы пили.

– Я таблеток вообще не пью. Только когда гриппом заболела…

– А вот здесь у вас что? – Тонкий пальчик Салеи коснулся левого предплечья девушки. Там серое пятно было ярким и отчетливым, и ощущалось что-то чужеродное. Таня пока такое не почувствует, но носитель Дубовой короны – легко. Катя покраснела.

– Н-ничего…

– А если подумать?

Краснота поползла выше и дальше.

– Ну… я…

– Катенька, поведайте нам, что у вас тут такое? – вклинился врач, понявший, что ему чего-то не договорили.

Катя окончательно побурела.

– Только, пожалуйста…

– Никому. Даже попу на исповеди.

– Геннадий Викторович!

– Катенька, я помню, что у вас муж очень верующий. И что?

– Вот… я доучиться хочу, профессию получить. А он предохраняться не желает и мне не дает, и свекровь у меня такая…

История была грустна и проста. Ну да. Верующая семья, в которую попала Катенька, к детям относилась однозначно. Надо рожать. Сколько и когда Бог пошлет. Аборт – грех, таблетки – кошмар, презервативы – изобретение Сатаны. И точка!

Как потом все это счастье обувать-одевать-кормить?

Не важно! Бог дал детку, Бог даст и на детку. Про миллионы детей, которые умерли от голода, холода, болезней, подобные умники предпочитают не вспоминать.

У свекрови восемь детей, и от Кати они ждали такой же производительности. А девушке хотелось дать детям хоть что-то. Не обноски с распродажи, не однокомнатную халупу… сначала семья должна встать на ноги. А уж потом можно и размножаться.