Во власти иллюзий

Уже у подъезда он легонько приобнял девушку, прощаясь:

– До завтра…

– Пока, Горнов, увидимся, – и вновь Сеня улыбнулась и убежала.

«Ну что ты с ней будешь делать!» – Платон усмехнулся, поправил волосы и отправился домой. Было уже около десяти вечера, да и мама звонила и интересовалась, куда это он пропал.

О том, что у нее завязались отношения, Есения предпочитала отмалчиваться, не откровенничая даже с собственной матерью. Анна Викторовна, напротив, очень живо стала интересоваться, куда это Сенька стала пропадать практически каждый вечер и откуда возвращается с такими горящими глазами.

– Ой, мам, да какая разница. На роликах катаюсь, место классное нашла, – лукавила школьница, лишь бы поскорей отделаться от маминых расспросов. Она прекрасно понимала, что мама вряд ли разделит ее увлечение Платоном, зато задаст кучу ненужных вопросов и вообще будет докапываться по любому поводу.

У девушки часто создавалось впечатление, что у Анны Викторовны вовсе нет никаких дел кроме работы и отслеживания, где и с кем она гуляет. Чуть ли не каждый вечер Есению ожидал допрос с пристрастием. Причем это было не какое-то дружеское участие в жизни своего ребенка, а просто-напросто требование отчета: где, с кем и почему.

Однако у мамы было другое мнение на этот счет, и вскоре она показалась в дверном проеме. Уперев руки в боки, Анна пристально смотрела на дочь, пока та, наконец, не пригласила мать в комнату.

– Так, я внимательно тебя слушаю, – довольно твердо произнесла женщина, – кто этот мальчик, с которым тебя видели в паре кварталов от дома? Да еще и на роликах! Ты, вообще, в своем уме?! Там же оживленное движение!

Сеня шумно вздохнула.

«Ну вот. Снова дурацкие нравоучения. Туда не ходи, с этим не общайся. Можно подумать, она хоть что-то о нем знает. Это мне он прохода не давал с самой началки! Сама как-нибудь разберусь!»

– Молчишь, значит, – Анна Викторовна, прищурившись, посмотрела на дочку, – ну-ну, ну-ну. Что ж, твое дело.

С этими словами женщина вышла из комнаты, нарочито громко закрыв за собой дверь.

– Му-му, бе-бе-бе, твое дело…пффф, – передразнила Есенька мать и достала из портфеля учебник по русскому: надо было дописать упражнение, которое она пообещала сделать еще днем.

Глава 5

А что же Платон?

На самом деле еще тогда, в их первую встречу в начальной школе, в нем зародилось страстное желание, чтоб эта девочка – а тебе уже и девушка – была рядом с ним во что бы то ни стало.

Честно говоря, он и сам себе не мог дать логического ответа, зачем и почему. Просто вот хотел – и все. Хоть ты тресни, хоть расшибись.

В тот день, когда она, Есения, наконец ответила ему согласием, он испытал всю гамму феерических чувств от тихой радости до небывалого восторга.

Приехав домой, парень еще несколько часов кряду занимался какими-то сборками и склейками авиамоделей, которые до этого давно забросил, потом читал какую-то фантастику, что-то из Лукьяненко, кажется, и только к часу ночи вспомнил, что завтра, вообще-то, в школу.

В школу, где он снова увидит ее!

Тогда парнишка с головой накрылся одеялом и изо всех сил постарался поскорее уснуть.

С тех пор, как они стали встречаться, минуло два месяца.

Лето подходило к концу, и вскоре Исаевы переезжали. Несмотря на то, что новая квартира была в соседнем районе, кататься каждый день к бабушке стало бы проблематично.