Во власти хаоса. Современники о войнах и революциях 1914–1920

…Война кончилась для Польши хорошо. Однако июльское катастрофическое отступление нанесло удар популярности маршала Пилсудского. Враги приписывали победу действиям прибывшего из Парижа генерала Вейгана[4] и беспрестанно напоминали о том, что маршал не получил военного образования, да и весь свой опыт командования приобрел лишь на второстепенных должностях. Когда большевики подошли к Варшаве, правые политики потребовали, чтобы Пилсудский сложил с себя командование войсками. Весьма резко отзывались в ту пору о действиях Пилсудского также на западе. Союзные министры, Бонар Лоу, граф Сфорца, заявили с парламентской трибуны, что поход поляков на Киев был печальной ошибкой. Ллойд-Джордж, церемонившийся меньше, беспрестанно повторял в Палате Общин (особенно в своей речи 11 августа), что «поляки сами во всем виноваты», что «польская армия могла бы отразить врага, если б во главе ее стояли опытные, способные люди», и что «Польша заслужила наказание». На обращенную к союзникам просьбу польского правительства о помощи, глава британского правительства ответил, что, в случае категорического отказа большевиков от перемирия, он посоветует Чехии оказать поддержку полякам. Мильеран прислал Вейгана и тысячу французских офицеров. Однако самая влиятельная из парижских газет писала 10 августа в передовой статье, что если Польша не может больше вести борьбу, то, как ни грустно, ничего не поделаешь: граница между Польшей и Россией в конце концов касается только Польши и России. После отступления большевиков тон везде переменился. Но, по принятому выражению, «остался осадок». И даже очень густой осадок.

Остался он и во внутренних польских делах. С самого создания польской конституции началась глухая упорная борьба Сейма с Пилсудским. Глава государства вел себя конституционно. Кабинеты сменялись беспрестанно. Кажется, были испробованы все возможные парламентские комбинации. Однако Пилсудский, видимо, все больше тяготился ролью конституционного главы государства. Каковы были тогда его планы и цели, сказать трудно. Еще труднее, пожалуй, сказать это теперь.

В 1922 году маршал отказался выставить свою кандидатуру на пост президента республики. Вместо него, не очень значительным большинством, был избран его друг и сторонник Нарутович. На улицах столицы произошли беспорядки. Через несколько дней новый глава государства был убит правым фанатиком Неведомским. Призрак гражданской войны показался на мгновение в Варшаве. Власть постепенно сосредоточилась в руках врагов или недоброжелателей Пилсудского. С приходом к власти правого кабинета маршал, занявший было должность начальника генерального штаба, демонстративно подал в отставку и удалился на покой, поселившись в Сулеювке, под Варшавой, на вилле, подаренной ему легионерами.

VIII

Он ушел в частную жизнь, играл в шахматы, воспитывал дочерей, писал исторические работы. Но, видимо, частная жизнь несколько его тяготила… Ежегодно в день именин маршала к нему съезжались офицеры, служившие прежде под его начальством. Говорились порою политические речи, не очень совместимые с понятиями воинской дисциплины. Число недовольных все росло в Польше. Курс польской валюты упорно понижался.

В ноябре 1925 года Пилсудский, в очень торжественной обстановке, выехал из Сулеювки в Бельведер и от имени армии заявил президенту республики Войцеховскому, что генерал Сикорский не должен занимать пост военного министра. Польша изумилась – и не без основания: представим себе, что во Франции Жоффр приехал бы с подобным отводом к Думергу! Требование маршала было исполнено – это не увеличило престижа власти. На следующий день 415 офицеров явились к Пилсудскому; от их имени генерал Орлич-Дрешер произнес речь: «Знай, маршал, что мы пришли не для пустых любезностей: кроме благодарных сердец мы несем тебе и наши шпаги!..» Правительство проглотило и это – такая власть может считать себя обреченной.

10 мая 1926 года, в строгом соответствии с законами парламентской механики, в Польше образовался новый – который по счету? – правый кабинет во главе с Витошем. На следующий день в «Курьере Поранном» появилось интервью Пилсудского. Маршал называл нового министра-президента бесчестным и продажным человеком. В интервью были угрозы. Правые газеты в экстренном выпуске сообщили о возбуждении «судебного преследования против клеветника». Прошел слух о том, что какие-то злоумышленники пытались проникнуть в Сулеювек и убить бывшего главу государства. А еще через несколько часов понесся по миру другой слух: маршал Пилсудский во главе нескольких полков кавалерии идет на Варшаву! Печать в дружественных державах растерялась: официозы сокрушенно забормотали о мятежном генерале. Впрочем, бормотали на всякий случай с оговорками: «с одной стороны»… «но с другой стороны»…