Во власти хаоса

Адмирал Колчак решил встать на второй путь. Сомнения в том, что офицеры за ним не пойдут – не было.

Сознавая громадную нравственную ответственность за флот и не считая возможным ее нести, если флот откажется исполнять боевые приказы, адмирал послал официальное письмо или телеграмму (точно не помню) Верховному Главнокомандующему и Морскому Министру, в котором донес, что он будет командовать флотом до тех пор, пока не наступит одно из следующих трех обстоятельств: 1 – отказ какого-нибудь корабля выйти в море или исполнить боевой приказ; 2 – смещение с должности без согласия командующего флотом кого-либо из начальников отдельных частей, вследствие требования сверху или снизу, 3 – арест подчиненными своего начальника.

В случае, если наступит одно из этих трех обстоятельств, адмирал сложит с себя командование флотом и спустит свой флаг.

Дисциплинарная власть и меры принуждения по отношению к подчиненным от офицеров отпали. Совершилось это само собой, без всякого приказания, силой событий, в числе которых одним из главных был знаменитый приказ № 1 совета солдатских и рабочих депутатов. Было ясно, что если бы офицер попробовал наложить дисциплинарное взыскание на матроса, то не было бы сил для приведения этого наказания в исполнение. Для поддержания хотя бы внешнего порядка необходимо было приложить все старания для усиления нравственного влияния офицеров на команду.

Адмирал приказал всем офицерам флота, Севастопольского порта и Севастопольской крепости собраться в морском собрании. Там А. В. Колчак произнес речь, в которой очертил офицерам положение, указал на падение дисциплины и на фактическую невозможность вернуть офицерам дисциплинарную власть. Но – необходимо продолжать войну. В целях воздействия на команду и поддержания в ней патриотического духа, адмирал призывал офицеров удвоить работу, теснее сплотиться с матросами, разъяснять им смысл событий и удерживать их от занятия политикой. После речи адмирала произнес речь командующий Черноморской (пехотной) дивизией, генерального штаба генерал-майор Свечин (ныне находящийся на службе у большевиков)[13]. Он сказал, что вследствие отсутствия императорской власти долг патриота обязывает его исполнять приказания новой единой российской власти – Комитета Государственной Думы и что, во имя блага родины, офицеры не должны допустить появления какой-либо другой государственной власти, стоящей рядом и не подчиненной первой. Поэтому, если образовавшийся в Петрограде совет солдатских и рабочих депутатов будет претендовать на власть, не подчиняясь правительству, то он со своей дивизией пойдет в Петроград и разгонит совет. После генерала Свечина говорил начальник штаба его же дивизии, подполковник генерального штаба А. И. Верховский (впоследствии – военный министр в кабинете Керенского, ныне – на службе у большевиков и сторонник советской власти). Он очень витиевато говорил, что совершилось великое чудо – единение всех классов населения, что рабочий (!) Керенский и помещик князь Львов стали рядом для спасения отечества, что совет солдатских и рабочих депутатов состоит из таких же русских патриотов, как и все мы и т. п.

Две эти речи были характерны как выразители мировоззрений двух групп офицеров. Я наблюдал за впечатлениями каждой из этих групп. Свечину выражали одобрение кадровые офицеры, из которых состояло огромное большинство морских офицеров и – меньшинство сухопутных. Верховскому выражали одобрение офицеры военного времени. После речи Верховского появились на эстраде морского собрания матрос, солдат и рабочий и заявили, что они выбраны на митинге и уполномочены заявить офицерам, что матросы, солдаты и рабочие считают необходимым энергичное продолжение войны с неприятелем, что будут повиноваться офицерам и соблюдать дисциплину. Они просят офицеров выбрать своих представителей и прибыть на совещание с выборными представителями матросов, солдат и рабочих для выработки мероприятий к поддержанию дисциплины. Речи этих трех человек были приветствуемы собравшимися и тут же были произведены выборы по одному офицеру от каждой части флота, порта и крепости для переговоров с представителями команд и рабочих. К этому времени на площади перед морским собранием собралась большая толпа, состоящая преимущественно из матросов и солдат; толпа устроила шумную овацию адмиралу Колчаку и офицерам. Казалось, что некоторое временное спокойствие и порядок установлены.

Здесь я нахожу уместным сделать отступление от моего рассказа и коснуться вопроса о состоянии корпуса морских офицеров к моменту революции.

В печати и в разговорах часто высказываются мнения лиц, совершенно незнакомых с состоянием флота и с условиями морской службы, о том, что морские офицеры являлись привилегированной кастой, что они жили припеваючи и мало работали и не имели связи с матросами. К сожалению, такое мнение высказано даже генералом А. И. Деникиным. Оно основано на полном незнакомстве с флотом и с условиями морской службы.