Во власти монстра

Из окна раздался низкий, с хрипотцой, голос, раздраженно окликнувший девочку и приказавший замолчать. Прервав свою песенку, ребенок поднял затравленный взгляд на окно, на перекошенное злобой лицо девушки и пробормотал извинения. Мама была очень красивой, даже когда ругалась, привлекательность ее молодого лица не портили гримасы злобы и гнева в такие моменты. И имя у нее нежное и красивое — Элен. Мама похожа на принцессу, обладая нежной, женственной, мягкой красотой, которая обволакивала подобно теплому легкому облаку, завораживала, заставляла таять и трепетать любое сердце. Чистое, прекрасного цвета лицо, обрамляли сияющие золотом роскошные локоны длинных густых волос, в огромных глазах плескалась чуть тронутая голубизной прозрачная вода. Точнее, это был лед, сверкающий, обжигающе холодный, потому что в какой-то момент этот прозрачный бездонный омут вдруг заледенел раз и навсегда, покрывшись непробиваемой твердой коркой и превратившись в льдину, навсегда утратившую тепло. Никогда в глазах этой красавицы не появлялось ничего, что можно было бы принять за нежность и тепло, даже когда она смотрела на своего ребенка, который ничего так не боялся на свете, как ее пронзительного ледяного взгляда, невыносимого, злобного, пробирающего до костей и наполняющего детское сердце непреодолимым страхом. Не нужно было кричать и ругаться, чтобы присмирить девочку, достаточно было одного взгляда, чтобы та сжалась и заползла куда-нибудь, как перепуганный щенок. Девочка знала, что похожая на сказочную принцессу мать — на самом деле злобная страшная ведьма, чудовище, как в сказке превратившееся в красавицу. И только удивлялась про себя, как такая красавица может быть настолько злой. В ее жизни не было ничего, что пугало бы ее так, как мать, а в жизни той не было ничего, что бы она так ненавидела, как свою дочь.

Убедившись, что девочка замолчала, мать скрылась.

Малышка вздохнула и посмотрела на старушку, неподалеку стригущую живую изгородь. И замерла от удивления, увидев вокруг той что-то темное, шевелящееся, похожее на дым или черный туман. Оно плыло вокруг старушки, медленно обволакивая, становясь все гуще и непроницаемей, а та продолжала спокойно работать ножницами, ничего не замечая.

Уронив лейку, девочка вскочила и закричала, окликнув старушку. Та обернулась и улыбнулась. Застыв на месте от ужаса, девочка наблюдала расширившимися глазами, как почернело небо, как тьма поглотила дом и стоявшие на стоянке огромные трейлеры. Исчезли звуки проезжающих по трассе машин и голоса остановившихся у мотеля водителей, словно на мир набросили огромное черное покрывало, погребя под ним все то, что еще несколько минут назад освещало жаркое летнее солнце. Листья сирени свернулись, ветки вдруг зашевелились и покорежились, деревце сжалось и затрепетало как под пламенем невидимого огня, потом осыпалось, превратившись в пепел, а на земле остался лишь маленький пенечек…

— Мадлен! — закричала девочка, не найдя взглядом старушку, и бросилась туда, где видела ее в последний раз и где сейчас не было ничего, кроме странной непроницаемой тьмы, медленно шевелившейся, как что-то живое.

Она бежала вперед и с отчаянием кричала, зовя Мадлен, плача от страха. Но вокруг была одна лишь бесконечная тьма, куда бы она ни бежала. И девочка металась с воплями отчаяния, пытаясь найти выход из этого странного ужасного места, куда она попала, найти хоть немного света. Ей казалось, что мимо нее мелькали какие-то тени, она слышала чей-то тихий шепот, иногда до нее доносился чей-нибудь незнакомый голос или стон. А потом ей стало казаться, что за ней кто-то гонится. Кто-то очень страшный. И она побежала, побежала со всех сил. Она не видела ничего и никого, кроме двух светящихся точек, которые ее преследовали. Девочка решила, что это чьи-то глаза, какого-нибудь страшного зверя или чудовища, которое гонится за ней, чтобы растерзать и сожрать.

Она теряла силы, спотыкалась, падала, сбивая в кровь колени и локти о что-то твердое, царапая руки и лицо, захлебываясь в слезах и истерических воплях от охватившего ее неуправляемого слепого ужаса. Она уже не думала о Мадлен, смертельно напуганная тем, что с ней происходит.

И вдруг она упала и больше не смогла подняться. Она лежала на спине и не могла пошевелиться, с ужасом ожидая приближения того, что ее преследовало. Прямо перед лицом вспыхнули две яркие точки, два ужасных глаза без зрачков, застыли на мгновенье и исчезли. А над собой малышка увидела прекрасное лицо матери.

— Мама… — попыталась произнести истерзанная измученная девочка, но та вдруг подняла над ней подушку и прижала к маленькому личику. Малышка продолжала лежать и не могла пошевелиться, пытаясь закричать. И не могла.