Во власти мракобесия

Он представил, как Женя сидит в своей тесной комнатке за столом, обложенная кипами книг с торчащими из них закладками. На её рабочем столе всегда лежало много книг.

– Дело не в поздно, – отозвался женский голос из трубки. – Просто я занята, Серёж.

– Ты не одна?

– Сразу «ты не одна»! Ну разве так можно? – По голосу Жени Трошин понял, что она улыбнулась. – Я работаю! Мне за два дня нужно доклад подготовить для конференции. Понимаешь? И ещё статья висит на мне…

– Хочешь, я через часок заеду за тобой? А ты пока доделаешь свою работу, ладно?

– Серёж, я на самом деле не могу. Мне правда некогда, просто зашиваюсь. Вдобавок мама захворала, простыла. Так что я на несколько дней привязана крепко.

…Женя откинулась на спинку кресла и провела тонкими пальцами по лбу. Она хорошо знала, насколько Тро-шин привязан к ней. Никто не любил её так пылко и преданно. Ей всегда было хорошо с Сергеем, даже слишком хорошо, и это пугало. Женя любила свою работу, пожалуй, больше всего остального. Этнография была её единственной страстью. В комнате со стен взирали страшные туземные маски и деревянные куклы, висели ожерелья, погремушки и связки перьев, над дверью красовался овальный кожаный щит – о каждом из этих предметов Женя могла вдохновенно говорить целыми сутками…

– Серёжа, – нежно проворковала она в трубку. – Не обижайся. Через пару дней я освобожусь и буду вся твоя. Ты мне веришь, милый?

– Верю. Только тебе и верю, Женечка…

– Целую тебя.

– Я тоже.

Он положил трубку на рычаг. «Что ж, буду пялиться в телевизор. И водки жахну… Ну почему она так привязана к своей работе? Что она нашла в этой проклятой этнографии?»

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. 1–10 ЯНВАРЯ 1995

Смеляков посмотрел на жену и осторожно провёл тыльной стороной ладони по её щеке.

– Что-то не так? – спросила Вера.

– Всё, как всегда, прекрасно. Просто иногда на меня накатывает нестерпимая нежность и хочется расцеловать и удушить тебя в объятиях.

– Расцелуй…

Они стояли на лестничной клетке перед дверью в квартиру Жуковых. Виктор привлёк Веру к себе и прижался губами к её лицу. В тот же момент замок громко щёлкнул, дверь распахнулась.

– Ага! – воскликнул возникшая на пороге Лена. – Вот я и застукала голубков. Столько лет женаты, а всё целуетесь.

– Долго не открываешь, подруга, – улыбнулась в ответ Вера, – вот нам и приходится развлекать себя.

– Проходите.

– С Новым годом! – Виктор протянул Лене шампанское и коробку шоколадных конфет.

В коридоре появился Борис, как всегда, подтянутый, однако во взгляде его сквозила печаль, от былого боевого духа ничего не осталось.

– Привет, ребята. Сто лет не виделись, – проговорил он. – Рад, что вы заехали.

– С Новым годом, Боречка! – Вера поцеловала его в щёку.

В комнате они увидели незнакомого человека чуть старше тридцати.

– Это Алексей Нагибин, – представил его Борис.

Смеляков пожал Нагибину руку. Лицо Алексея показалось ему знакомым.

– Мы раньше не встречались?

– Не припоминаю, – признался Нагибин.

– Он на телевидении работает, – пояснил Борис. – Может, ты репортаж какой-нибудь на Петровке снимал? – подсказал Жуков. – Виктор до недавнего времени в МУРе трудился.

– Я там не раз бывал, – сказал Нагибин. – Могли и пересечься где-то…

– Да, где-то я вас видел.