Во власти (не)любви

Обычно старшекурсники-вампиры посещали вечеринки и суаре, на которых Джина всегда была на первых ролях, и наглядно она знала если не всех, то большинство из них, но этого Кнедла видела впервые.

— Вацлав в Академии Вампиров на особом положении, — с непонятной издевкой отозвалась Надин. — Во-первых, он один-единственный учится на военном факультете, некоторые его предметы совпадают с нашими и он посещает занятия с другими группами… Вот и к русской литературе его тоже, кажется, привлекли. Но, в основном, как я слышала, там какая-то закрытая программа, персонально для него. Ну а, во-вторых, Вацлав Кнедл не вампир и даже не десмонд. Он самый обычный человек.

Вот это действительно было необычно, если не сказать шокирующе и в другое время Джин, возможно, прониклась ненормальностью ситуации. Но аккуратный и странный Вацлав был далеко не тем, что ее волновало в данный момент, и Джина забыла о нем прежде, чем он занял свободное место в самом дальнем от нее ряду.

Вместо того чтобы, как всегда на занятиях, сидеть с отсутствующим видом и думать о совершенно не относящихся к учебе вещах, Джина слушала отвечающих вопросы студиозов, но особенно Торстона Горанова, который эти ответы комментировал. Чего там греха таить, литературный профессор был неотразим — такая крупная рыбка в ее аквариуме лишней не будет, и опять же — до чего здорово утереть нос самоуверенной мерзавке Козине Фонтана!

Правда, получается, Надин все-таки взяла ее на слабо и это не совсем приятно, ну и пусть! Она сделает это не для кузины, а для самой себя.

— А знаешь, Делиль… — почти безразлично проговорила Джин, не глядя на Надин. — Знаешь, стоит мне только захотеть, и этот неприступный профессор у меня с ладошки есть будет!

Все, после этих слов пути назад нет, Рубикон перейден — острая на язык кузина теперь вцепится в нее мертвой хваткой. И Надин, конечно же, Джину не разочаровала:

— На что споришь, Моранте?

О, ответ на этот вопрос сформировался в ее голове даже прежде, чем само намерение насмерть влюбить в себя недосягаемого литературного профессора, о котором вздыхает женская половина академии. Тебе понравится, Надин, можешь не сомневаться…

— Ты придешь на защиту курсовой без одежды, — выдержав эффектную паузу, проговорила Джин. — И без белья. Голой, Делиль!

— Или ты! — коварно улыбнулась Надин, давая понять, что принимает правила игры. — Хотя… Хм, это целых девять месяцев ждать! Вдруг тебя раньше исключат?

— Даже если меня исключат, я ни за что не пропущу твою курсовую, которую ты будешь защищать в чем мать родила, — парировала Джина.

— Такая поразительная самоуверенность выглядит даже мило, — лицемерно вздохнула кузина. — Но на этот раз она сыграла с тобой злую шутку. Потому что мы не обговорили срок. М-м-м, дай подумать… Наверное, месяца хватит, чтобы узнать, чего ты стоишь, Моранте?

— Две недели! — свысока бросила Джин. — Но за это, помимо дефиле ню на курсовой, ты при всех, например, в столовке, подойдешь к… к Вацлаву Кнедлу и поцелуешь его со всей страстью, на которую способна!

Пожалуй, впервые за все время Джине удалось смутить свою кузину, которая обычно не лезла за словом в карман.

— Ты извращенка, Моранте! — чуть ли не с брезгливостью покачала головой блондинка. — Почему именно к нему? Человек, да и вообще он… Давай выберем кого-то другого!

— Считай это благотворительной акцией, — ухмыльнулась Джин, бросив мимолетный взгляд на парня, который держался за своим столом очень прямо и, казалось, будто не замечая образовавшегося вокруг себя вакуума, внимательно слушал преподавателя. — Ему такого счастья вовек не обломится, так что пусть порадуется…

— Да хоть к самому черту, — быстро сообразив что-то в уме, Надин ангельски улыбнулась Джине в ответ. — Все равно, если не уложишься в неделю, сделать это придется тебе. А ты не уложишься — это просто нереально! Честно говоря, мне даже немного жаль тебя. Но я тебя за язык не тянула. Ума не приложу, почему вдруг тебе захотелось унижения?

На самом деле, в случае неудачи удар по самолюбию получается сокрушительным, тройной силы: отказ Торстона, поцелуй с Вацлавом и «голая» защита курсовой. Но этого просто не может случиться, даже допускать такую возможность смешно — Джина Моранте никогда не проигрывает. Так что целовать убогого Кнедла придется ее кузине! И сверкать перед аттестационной комиссией своими прелестями тоже.

Между тем занятие подошло к концу. Выслушав ответы на вопросы, дополнив их своими замечаниями, но так и не поставив ни одному из отвечающих «отлично», профессор Горанов размашистым почерком принялся записывать на доске задания к следующему семинару.

— Мы с вами продолжаем изучать творчество классически совершенного Ивана Алексеевича Бунина, поражающего своими изысканными и интригующими произведениями, — проговорил Горанов, подводя черту под четырьмя вопросами и обаятельно улыбнулся. — Моего любимого русского писателя, если вы еще не поняли. Помимо четырех вопросов, которые входят в программу, я хотел выделить еще один, особенный…