Во власти (не)любви

— Мне бы твое бесстрашие! — восхитилась Надин. — Это же русская литература! Имелда Сибил притащится! Заместитель ректора академии лично приходит на занятие и устраивает перекличку, а тех, кого нет, отмечает в свой журнал. Отсутствие даже по уважительной причине грозит муторной отработкой пропущенной пары… И ты все равно собираешься ее просто-напросто проспать?

Странный курс под названием «русская литература» ввели в Академии Вампиров совсем недавно, но он уже вызвал среди студиозов множество толков, пересуды, недоумение и, разумеется, возмущение. Джине тоже было непонятно на кой ляд вампирам эта самая литература чужой и далекой страны сдалась? Зачем тратить столько времени и сил на изучение, казалось бы, совершенно бесполезного и сложного предмета?

Но руководство посчитало, что именно русская литература вызовет в учащихся самые лучшие качества — такие, как эстетический вкус, чувство долга, ответственности и, главное, сострадания. В цивилизованном вампирском обществе вампирам, так легко проявляющим жестокость, без всего этого, по мнению руководства академии, было никуда. Потому деканат с энтузиазмом взялся за внедрение инициативы. Чего только стоило снабжение библиотеки Академии Вампиров десятью тысячами книжек с переведенными произведениями русских классиков!

Только это не помогло: мало того, предмет оказался сложным, и через него приходилось продираться, как сквозь колючие заросли терновника, мало того, что руководство носилось с русской литературой, как с писаной торбой, так еще и приглашенный преподаватель оказался настоящим зверем, готовым горло перегрызть за невыученное стихотворение или не отвеченную биографию очередного странного классика.

Настоящим зверем и… красавчиком, каких поискать! Даже среди обладающих особенно притягательной внешностью вампиров! Именно тот факт, что литературный профессор — роскошный брюнет с ямочкой на подбородке, медовыми глазами и телом, которому мог позавидовать сам преподаватель по физическим нагрузкам Давидо Тортора, примирил женскую часть академии с малопонятной дисциплиной.

— Ты меня не впечатлила, — Джина, устало щурясь, принялась крутить на безымянном пальце выполненное по эксклюзивному заказу кольцо с сапфиром — недавний подарок отца. — И, пожалуй, даже позабавила. Имелда — всего лишь подчиненная Константина Леоне, и если они на пару с этим литературным профессором все-таки будут иметь глупость ко мне прицепиться, ректор им быстро объяснит что к чему.

— Да-да, всесильных Моранте и пальцем нельзя трогать, не то, что заставлять дочь главы клана посещать занятия? — в тон ей отозвалась Надин. — А как тебе то, что недавно твой отец разговаривал с моим отцом… про тебя? Что ты ведешь себя не так, как должна дочь главы влиятельного клана? Направо и налево транжиришь его денежки на дорогущие наряды и безумные вечеринки? Совершенно не проявляешь прилежания к учебе?

— Он правда это сказал? — Джина не изменила своей расслабленной позы, но в ее голосе появилось напряжение.

С самого ее детства Фабрицио Моранте не мог отказать Джине даже в малейшем капризе. Но в последнее время он почему-то стал заводить диковинные и пространные разговоры о том, что когда-то ей придется взять на себя роль главы его корпорации и она должна будет подойти к этому со всей ответственностью, чтоб не пустить их клан по миру. Джина пропускала все это мимо ушей, но, возможно, стоило и прислушаться. Любящий папа с единственной обожаемой дочкой, с остальными Фабрицио был довольно жесток. А вдруг настанет день, когда ей придется испытать эту жесткость на себе?

— Не только это, — проговорила Надин, точно услышав ее мысли. — Мессир Моранте обмолвился — если не увидит в тебе перемен к лучшему, ты так же будешь разбрасывать его деньги направо и налево, и не станешь более старательна в учебе, то он примет меры.

Слова сестры были неприятны. Верить им не хотелось. Она папина принцесса, которой дозволено все! Так было, есть и будет! Но русскую литературу, на всякий случай, своим присутствием все-таки можно и почтить…

— Ладно, профессор Горанов может плакать от счастья — приду, — проговорила девушка и с удивительной для того, кто не спал всю ночь напролет, легкостью поднялась из кресла. — В конце концов, поспать можно и на семинаре.

— Прямо так пойдешь? — опешила Делиль.

— Нет, что ты! — с преувеличенным возмущением возразила Джина, и нацепила на нос солнечные очки. — Вот теперь я готова.

ГЛАВА 2.1

— Я имела ввиду платье, — проворчала Надин, пропуская Джину вперед. — А вообще у тебя есть все шансы и на этот раз выйти сухой из воды — вопросы семинара между собой в группе уже распределили. Только если Горанов не начнет сам спрашивать.