Во власти соблазна

– Мне кажется, он убивает их где-то в другом месте, а потом привозит тела туда, где мы их находим, – ответил Блэк. – Если это так, он засыпает их лепестками после смерти.

Рейвен почувствовала облегчение.

– Их души уже покинули этот мир, – объяснила она. – Вот почему у меня ничего не получается.

Александр досадливо посмотрел на нее:

– Неужели ты думаешь, что мы…

– Помолчи, – отрезала Рейвен.

Это его поразило, но рот он закрыл. Блэк подмигнул девушке:

– Его иногда полезно приструнить.

Рейвен взяла следующую вещь – длинную белую перчатку. Едва она успела прикоснуться к ней, как ее охватило сильное волнение. Сжав перчатку обеими руками, Рейвен откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

– Темные волосы, голубые глаза… белые перчатки и розовое платье… актриса, уверенно смотрела в будущее, нуждалась в совете от кого-то знающего… сонная, веки очень тяжелые… уплывает прочь, как лодка без весел в спокойных водах…

Рейвен открыла глаза. Все трое смотрели на нее, у обоих мужчин был удивленный вид.

– Вы точно описали жертву, – подтвердил Амадеус Блэк.

– Но не убийцу, – пробурчал Александр.

– Алекс, ну уймись же наконец. Ты мешаешь, – упрекнула его София.

– Вы упомянули дремотное состояние жертвы, – заметил констебль.

– Она даже не узнала, что ее сердце перестало биться, – откликнулась Рейвен. – Нежное отравление без боли.

Амадеус Блэк помолчал.

– Хотелось бы знать, что…

– Пять капель аква тофана[11] в вино или воду, и безболезненная смерть в течение нескольких часов обеспечена, – сообщила ему Рейвен.

– А что это такое?

– Аква тофана – это смесь мышьяка и белладонны, – объяснила Рейвен. – Вероятно, убийца добавил ее в снотворное зелье.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Александр.

Рейвен смерила его ледяным взглядом.

– Я знаю, потому что знаю.

Констебль Блэк расхохотался.

– Вы упомянули какой-то совет.

– Она доверяла убийце и думала, что он каким-то образом может помочь ее карьере.

Амадеус и Александр переглянулись. Только богатый джентльмен мог помочь юной актрисе с карьерой.

– Это последний предмет. – Констебль Блэк протянул Рейвен золотое кольцо с выгравированной на нем буквой «П».

Ужас потек в Рейвен с того места на ладони, где лежало кольцо. Гнетущая тоска охватывала ее все сильнее и сильнее, замораживая тело, и сердце, и душу.

Рейвен посмотрела на констебля:

– Это принадлежит убийце, а не жертве.

Амадеус Блэк подался вперед.

– Расскажите больше, если можете.

Рейвен хотелось отшвырнуть кольцо, но она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

– Любит, не любит… высокий худой джентльмен в строгом вечернем костюме… Невысокая полная женщина… лица меняются, сливаются… он похож на нее, она похожа на него…

Рейвен открыла глаза и вернула кольцо.

– Душа его испорчена, иссушена, как лепестки роз.

– Что вы имеете в виду, говоря «он похож на нее, она похожа на него»? – спросил Блэк.

– Я видела смутные черты мужчины и женщины, сливающиеся в одно лицо.

– Ты можешь опознать эти лица? – спросил Александр.

– Нет. – Рейвен покачала головой. – Иногда мои видения… символические.

Александр повернулся к констеблю:

– Как по-твоему, что это значит?

– Я бы сказал, это две ипостаси одного человека, – ответил Амадеус, – но наш свидетель видел мужчину и женщину. – Он глянул на Рейвен: – Вы поможете нам еще?

– Пошлите за мной, – согласилась она, хотя и не очень охотно, – и я приду.

Рейвен и София поднялись, собираясь уходить. Александр и констебль Блэк тоже встали.

– Вы бледны, – заметил констебль. – Могу я довезти вас до Парк-лейн?

Рейвен покачала головой:

– Мне скорее хочется на солнышко.

Девушки вышли из дома Боулда и побрели в сторону Парк-лейн. Какое-то время они молчали.

– Ты выглядишь встревоженной, – сказала Рейвен. – О чем ты думаешь?

София обеспокоенно обернулась к ней:

– У Женевьевы Стовер нет ауры.

Фэнси проснулась, но ей не хотелось открывать глаза. С тех пор как она встретила этого сбивающего ее с толку князя, она никогда так отлично не высыпалась. Поняв, что больше заснуть не получится, Фэнси открыла глаза. Комнату заливал солнечный свет, пожалуй, не за горами полдень.

Фэнси села и тут заметила три вещи. Это не ее комната, на ней до сих пор платье, в котором она была прошлым вечером, а в кресле рядом с кроватью дремлет князь. Но как она сюда попала?

Фэнси ничего не могла вспомнить. Что произошло? Она что, наверху в особняке князя?

Комната была богато обставлена, мебель и ткани выдержаны в розовых, золотых и белых тонах, окна высокие, сводчатые.

Фэнси встала с постели, взглянула на дремлющего князя и прошла через всю комнату, чтобы посмотреть в окно.

Зеленые лужайки и живые изгороди, клумбы первых весенних цветов пастельных оттенков. Вдали виднелся ряд деревьев, стоявших как безмолвные стражи. А за деревьями сливались воедино небо и вода, и то, и другое поразительно синего цвета.

Значит, она не в Лондоне. Где же тогда?

– Вам нравится пейзаж?

Фэнси резко обернулась.

– Где я?

– В поместье Рудольфа на Сарк-Айленд. – Степан встал с кресла. – Мы прибыли сюда вчера ночью на одном из кораблей братьев Казановых.

– Почему я ничего не помню?

– Я добавил в ваше вино сонного зелья.