Во власти стихии (СИ)

Отпустив побелевшую ведьму, кровавый князь жестом указал одному из гоблинов подать ему лежавший на земле сиреневый алмаз, и вложив Семя Жизни в свою ладошку Армад напрягся всем своим тельцем и преобразовал камень в длинный кинжал такого же цвета.

Огнесса отползла от своего правителя, что-то невнятно бормоча о помиловании, но тот шёл на неё с кровожадной улыбкой, занося над головой заколдованное оружие.

— Нееет! — до хрипоты закричала я, пытаясь не допустить смерти огневички, и сделала первое, что пришло мне в голову: бросила на землю возле бывшей подруги пузырек с порошком.

В паре сантиметров от изумленной Огнессы засиял переливами серого цвета переход в другие земли, ведьма, замешкавшись на мгновение, нырнула в него, подарив мне на прощание недоумевающий взгляд.

Армад взревел, сверля меня своими аметистовыми глазами с танцующими огоньками ярости в них.

— Как ты посмела, соплячка, перечить моей воле?! — князь направился ко мне, семеня своими детскими ножками.

Я подскочила на ноги, призывая стихию. Путы меня не остановили — я спокойно поменяла ипостась, готовая принять любой удар. Да, наручники уменьшали силу моего дара на половину, но думаю справиться с ослабевшим демоном я и так смогу.

Князь неожиданно остановился в паре шагов от меня, расплывшись в довольной улыбке, будто я ему только что предложила грандиозный приз, а не готовилась драться до последнего.

— А знаешь, это даже к лучшему. Сила жизни носительницы дара стихии намного ценнее какой-то огневой ведьмы.

Указав гоблинам, чтобы схватили меня, он противно засмеялся.

Но не на ту ты напал, карлик! Я зарычала и первая бросилась на громил.

Потом все смешалось: грубые руки, что я била молнией, умелые захваты сзади, отражаемые холодным ветром, обращённый град на головы ругающихся гоблинов. Эта схватка никак не хотела заканчиваться, отбиваясь от одних — на их место сразу же приходилось в два раза больше.

В итоге воинам удалось меня пленить: по два гоблина с каждой стороны, одни держат за руки, другие страхуют. Поставив меня, почти истратившую все свои силы, на колени перед терявшим терпение Армадом, больно за волосы подняли мою голову, чтобы я смотрела в глаза своей смерти.

В последние минуты, когда князь распинался в красивой речи, занося надо мной клинок, я вспоминала всю свою жизнь, так не желая с ней расставаться. Боль от того, что я не увижу больше родных, друзей и Гастьяна, оглушала и комом раздирала горло. Как я не пыталась быть сильной в этот момент, слезы сами собой покатились по щекам, показывая мой страх и слабость. Я закрыла глаза и сжалась внутри, ожидая удара. И он последовал.

Жгучая, резкая и такая сильная боль разразилась в моей груди. Дыхание сбилось, глаза открылись от шока: взглянуть, что стало причиной адского чувства. В голове закопошились мысли, словно искали спасительный план, но создавая лишь суету.

Клинок в моей груди засветился ещё ярче сиреневыми цветом и по руке, сжимавшей его, потёк, сливаясь с венами Армада, ручеек моей жизни. Князь наливался силой, становясь больше в размерах.

Я почти канула в темноту, как мой дар закричал внутри так сильно, что я снова пришла в себя, не понимая, что делаю: отбросив державших мои руки гоблинов потоком ветра, я схватила ладонями за лезвие кинжала, до боли сжимая его и вытаскивая из своей груди. Поток энергии прекратился и князь, закрывший от наслаждения глаза, яростно распахнул их, выясняя причину внезапной остановки переливания.

Мое сознание то и дело пыталось уснуть, но стихия мне этого не позволяла, наполняя меня силой, что я до этого не могла и представить.

Армад направил в меня магический луч, атакуя, но я хрипя и оплевываясь кровью, отскочила от места удара, в котором образовалась расплавленная дыра.

Тёплый вихрь подхватил мое немощное тело и вознёс над головой князя, не давая своими потоками добраться до меня снарядам нападающего.

Дальше все происходило как в тумане: мои атаки молнией и разразившийся, смывающий все на своём пути, ливень. Ярость Армада и его попытки меня поразить своей магией. Стихия будто знала, как нужно действовать, чтобы не только победить в схватке, но и выжить — я не отдалялась от князя, а наоборот шла вперёд, пытаясь отобрать кинжал. Я не знаю сколько это продолжалось: моим последним воспоминанием стали появившиеся из ниоткуда крики, где я слышала голос Гаста, Фара и даже Огонька, электрические разряды, пробившие щит князя, впиваясь в его тело, наравне с бешенными собаками, и моя ладонь, сжимающая сиреневый кинжал, вонзенный прямо в сердце Армада.

Глава 30

Мне снился Гастьян. Он нежно гладил мои волосы и шептал о любви. Потом целовал, целовал, целовал…но я не могла этим насытиться: я хотела ещё больше чувствовать его тепло и любовь.

Ещё в моёмсне были Огонёк и Юонна. Словно в старые-добрые времена они держались за руки и смеялись над разными глупостями, обнимая меня и рассказывая последние новости во всех красках.