Во власти судьбы

Я внимательно слушал, что же Ева будет делать дальше, если я останусь в ее комнате. Она стала смелее, почти меня не боится, что не может не нравиться. Теперь я все чаще ощущаю ее злость, ее бунт, ее непокорность перед сложившейся ситуацией. Когда она ушла в ванную, я не вышел из комнаты — просто немного исчез благодаря капельке Искры. А стоило ей лечь, я уже навел на нее сонную дымку, погружая в глубокое небытие.

Был с ней до утра. Мне все тяжелее сдерживаться. Иногда этот запах сводит с ума, я практически теряю контроль. Больше нет сил обманом исподтишка воровать ее поцелуи, касаться стройного тела, ловить прерывистое дыхание. Хочется ответной реакции, хочется, чтобы она смотрела также, как и на того «человека» из прошлой жизни. Нет! Хочу, чтобы она смотрела, как на того, без которого не может больше существовать, как на того, ради которого стоит остаться в этом мире.

Правда ли, что Источник с ней каким-то образом общался? А если он нашептывает пути, как сбежать отсюда и снова оказаться за пределами Даргхара и Лироса? Силы Источника хватит, чтобы разрушить любую мою магию, а старое заклинание с браслетом и вовсе развеется. Нет. Надо полностью оградить ее от контактов с магической сферой. Буду лишь изредка восполнять энергию ее кровью и не более.

Когда наступило утро, я ненадолго покинул комнату, чтобы вернуться к Евиному пробуждению. Я хотел видеть ее реакцию, но мне крайне не понравилось, какой она была. Девчонка злилась, находилась в отчаянии. Наш запах слился воедино на ее коже, но то, что мне приносило неимоверное удовольствие, ее ввергало в бешенство. Неслышной невидимой тенью я брел следом за девчонкой, ступил за нею в ванную комнату, следил.

Ева чувствовала мое присутствие — она не могла видеть, но ощущала меня, озиралась по сторонам. В конце концов, решив, видимо, что это лишь плод ее воображения, девчонка принялась снимать одежду. Уродливое серое платье полетело вниз, а затем также быстро она сняла невзрачный комплект белья из топа и шорт.

Ничего совершеннее я не видел в своей жизни: каждый изгиб обнаженного девичьего тела был словно выточен рукой гениального мастера. Белокурые локоны волнами ниспадали по заостренным плечам, рассыпались по гибкой ровной спинке и касались идеальной округлой груди. Тонкая талия, которая уже так привычно ложилась в мои ладони по ночам, была еще более хрупкой, чем я мог представить. А крутой изгиб бедер и длинные ноги и вовсе приводили мое тело в исступление.

Я любовался каждой ее клеточкой, борясь с желанием немедленно взять ее прямо здесь. А Ева грубо терзала и щипала свою кожу, с опаской осматривала бедра и ножки, снова и снова принюхивалась и замирала. Думая о плохом, она ударила кулаком по большому зеркалу перед собой, травмируя свою кисть, и, от злости сжимая зубы, тихонько заплакала. По стеклу поползла паутина трещин. Надо бы потом убрать, чтобы не рассыпалось…

Девчонка включила воду и забралась в наполняющуюся ванную. Она пыталась смыть с себя этот запах, но я-то знаю, что он также въелся в нашу с ней кожу, как и мне в голову. И мне нравилось именно то, как Ева пахнет мной, а я ловлю ее ароматы на себе.

Оставался с ней еще какое-то время, пока не отправился в свои покои. Нужно было утихомирить мысли в голове, унять жар в теле, а затем, уже полностью взяв себя в руки, наконец, заняться и другими делами.

Глава 22

Я теряла возможность вернуться в свой мир каждый чертов день и чертову минуту, проведенную в этом месте. Чем ярче я чувствовала запах Адриана на своем теле, тем более гадко было у меня на душе. Мне казалось, что я изменница, что позволила, что не сопротивлялась до последнего своего вздоха, что смирилась с Его пальцами на своем теле, что забыла своего любимого человека, который дарил мне тепло и свои самые сокровенные тайны.

Этот мир стал более реален, чем тот, где я провела двадцать пять лет своей жизни. Мама, папа и Юра за те пару месяцев, которые успели пройти в бесконечных странствиях по Лиросу и в даргхарском плену, превратились в грустное недостижимое воспоминание. Я стала тщательнее перебирать в памяти их смех и улыбки, их объятия и поцелуи, боясь, что кто-нибудь вырвет у меня их из головы, и моя жизнь просто обнулится до жалких нескольких недель в этом чужом мире.

Сидела в горячей ванне несколько часов: сегодня никто за мной не приходил, Эбрахиму не было нужды являться ко мне, когда наследник находится во дворце, а я не хотела показываться никому на глаза. Ищейки в сотню раз лучше меня чувствуют энергию и запахи: они будут смотреть на меня так, будто я принадлежу Ему, будут понимать, что Он трогал мое тело, а я не хочу читать это в их глазах. Лишь спустя время зашла служанка из числа айринов и оставила поднос с парой блюд.