Во власти теней

— Свет, — раздался приятный мужской голос, — а где у нас командировочные за апрель? — из выделенного мне вчера кабинета вышел молодой парень в черной рубашке и брюках. Должно быть, один из помощников. — О, у нас гости? — увидев меня, он тут же посерьёзнел, хотя светлые голубые глаза продолжали излучать смешливое тепло.

— Студентка Евгения Александровича, Кристина, — опередив, представила меня Светлана. — В красной папке на пятой полке посмотри, в последний раз Никонов в неё ползал.

— Спасибо, Светик, — широко улыбнулся девушке парень и снова обратил свой взор на меня. — Приятно познакомиться, Кристина! Я Андрей Шувалов, помощник Реутова.

— Взаимно, — мягко кивнула я.

Андрей выглядел молодо, не старше моих одногруппников, впрочем, с блондинами, как мне казалось, всегда так — при прочих равных условиях светленьким редко можно было дать их истинный возраст. Учитывая, что он помощник адвоката, то учёбу, скорее всего, уже закончил, а, значит, ему не меньше двадцати трех-двадцати пяти.

Парень, одарив меня ещё одной улыбкой, повернулся к одному из стеллажей и взял с полки искомую папку. Видимо, нужные документы там имелись — ибо он удовлетворенно хмыкнул и тут же скрылся за дверьми кабинета.

Вернуться к вычитке доклада я не успела.

— Света, будь добра, договор с Тамариным мне на стол, — Градов только зашёл в офис, но уже выдавал распоряжения. От одного взгляда на Евгения Александровича сердце гулко забилось в груди: уверенный в себе адвокат вызывал во мне необъяснимое сладостное чувство опасности и жути.

— Добрый день, Евгений Александрович, — я поднялась, привлекая внимание Градова.

— Добрый, Кристина. Проходи в мой кабинет, — он окинул меня мимолетным бесстрастным взглядом. Ни единая эмоция не промелькнула на его лице.

Он открыл дверь и, дождавшись, когда я пройду, зашёл следом.

— Показывай, что ты написала на этот раз, — поставил меня перед фактом, даже не обернувшись, более заинтересованный тем, чтобы достать из дипломата свой планшет и бумаги.

— Я уже отправила доклад вам на почту, — отозвалась с готовностью.

Только сейчас Градов удостоил меня вниманием. Изогнул бровь и усмехнулся:

— Комиссии также скажешь в среду? У вас есть глаза, так что читайте сами?

Насмешка Евгения Александровича отозвалась во мне ярким желанием фыркнуть и закатить глаза. Но вместо этого я сцепила руки в замок и выпрямилась, готовясь декларировать свой опус. Как чувствовала, что нужно заранее выучить тезисы — правда, особого труда это не составило, написанный текст так впечатался в голову, что его теперь ничем оттуда не выбить.

Градов одобрительно хмыкнул и сел за стол, уставившись на меня испытывающим взглядом.

— Особый интерес для ученых-юристов всегда представляло отношение людей к праву, которое в разное время и при разных обстоятельствах могло быть диаметрально противоположным. Так, из полного недоверия к нему мог появиться излишний фанатизм. И если первое, правовой нигилизм был изучен в достаточной мере, то фетишизм удостоился меньшего внимания и редко рассматривался как отдельный феномен… — я не отрываясь, смотрела в глаза Градову, не позволяя себе отвести взгляд. Это казалось важным — хоть преподавателя и нельзя было прочитать как открытую книгу, но увидеть одобрение или недовольство я всё же оказалась в состоянии.

— Продолжай, — несколько секунд моего молчания были восприняты им как неуверенность и сомнение, хотя таковыми не являлись. Я просто… потеряла нить мысли. Не так-то просто оказалось выступать с докладом, когда в голове вспыхивали совершенно непотребные красочные образы.

— Под юридическим фетишизмом мы понимаем такое состояние правосознания индивида или общества, для которого характерна идеализация права, вера во всемогущество его институтов при решении социальных проблем…

Я говорила уверенно, несмотря на завладевшую телом дрожь, вызванную ответным пристальным, рассматривающим взглядом. Если он также будет смотреть на защите, я с ума сойду! Сейчас, когда в кабинете кроме нас отсутствовал кто бы то ни было, меня не особо волновали подрагивающие руки и дрожащие коленки, но в большой аудитории это низвергнет меня в ад.

Градов прервал меня на середине доклада.

— Хорошо, Беляева. Это гораздо лучше прошлого шаблонного бреда. Убери воду и твою работу оценят по достоинству. Что со списком литературы? Сколько источников ты указала?

Отмерев, я тут же подняла с дивана планшет и под порывом, вызванным похвалой Градова (неслыханное дело!), подошла к столу преподавателя.

— Все сноски на четвертой странице, семь источников.

Заметила, как Евгений Александрович открыл текст на своём планшете и быстро пролистал страницы, на мгновение задержав взгляд на указанной мной четвёртой странице.

— Пойдёт. Поступим так, Кристина. Из вступительной части выкидываем воду про учёных-юристов и сразу начинаем с постановки проблематики про недостаточность изучения фетишизма. Дальше…

Все предложенные Градовым правки я старательно вносила в текст на ходу. Что ж, подготовка к конференции под предводительством Градова оказалась не такой ужасной, как я могла подумать.