Во власти тирана

Перестала что-либо понимать. Закрылась и шумно выдохнула. Подошла к раковине. Подняла взгляд на зеркало. Внезапно дверь одной из кабинок распахнулась. Из нее вышел Марк.

Резко обернулась. Глаза наполнились слезами. Сердце трепетало, словно птица, запертая к клетке.

«Он должен знать», — слова Марго эхом звучали в голове.

Глава 33

Марк стоял у кабинки и молчал. Мы смотрели друг на друга и не могли произнести ни слова. По телу растекалось лихорадочное волнение. Оно охватило каждую клеточку, затронуло каждый нерв. О чем он думает сейчас? Что мне делать? Зачем Марго сделала это?

Мы уже не на территории Дамира. Камер здесь нет. Боже…

«Он должен знать»…

В голове творилась полная неразбериха!

Но если он узнает… то просто не сможет молчать! Он кинется на Дамира. О, муж будет счастлив сцепиться с Марком. И схватка не будет равной, потому что этот монстр играет только по своим нечестным, извращенным правилам. Что же делать?

Марк подошел ближе. Тело вспыхнуло, жар прокатился с головы до ног.

— Саша…

— Марк…

Мы начали говорить одновременно. Звук его тихого бархатного голоса, произносящего мое имя, рассыпал по телу сотни колючих мурашек. Слезы подступили к глазам и тоненькими струйками потекли по щекам. Тихонько всхлипнула.

— Саша, — повторил, делая еще один шаг навстречу.

Он взял мою руку и прижал к своей твердой груди. Ощущала его тепло. Сильная, уверенная энергетика взбудоражила измученную постоянным страхом душу. Пальцами свободной руки он легким движением смахнул слезинку с моей щеки. Бросилась к Марку и прижалась к любимому всем телом, продолжая всхлипывать.

— Моя девочка, — прошептал он, — моя Саша…

Зарылась лицом в белую тонкую рубашку, оставляя на ней влажные следы. Вдыхала его запах, и сердце наполняла щемящая невыносимая тоска.

Мне так плохо без него… Без сильных рук… Без бережных объятий…

Мне нужно быть с ним… как дышать…

— Ты знаешь, я люблю тебя, всегда буду любить, — тихо продолжил, обнимая. — Ты решила остаться с ним? Ради ребенка? — Его голос дрогнул. — Потому тогда не сбежала?

Боже… К горлу подступил ком, тело задрожало.

— Марк… Я…

— Я все понимаю, — твердо прервал мои сбивчивые нерешительные попытки что-либо объяснить. — Тебе нужно думать о своем малыше.

В темных внимательных глазах застыла безысходная печаль. Набрала в легкие побольше воздуха.

«Он должен знать».

— О нашем… — сдавленно прошептала.

— Что? — переспросил, нахмурившись. — Что ты сказала?

Он отстранился, взял меня за плечи. Непонимающий взгляд бегал по моему лицу.

— О нашем малыше… — повторила чуть решительнее, вытирая слезы. — Он твой…

— Нашем? — растерянно произнес. — Но ты не можешь сейчас этого знать…

— Могу, — твердо ответила. — Ты мой первый и… единственный мужчина. Он никогда не касался меня. На мой счет у него другие планы, — выдохнула я.

Марк сбивчиво и шумно дышал, пытаясь переварить услышанное. Потрясенный взгляд скользнул к моему животу, а теплая ладонь бережно накрыла его. Между бровей застыла напряженная морщинка. Марк медленно опустился вниз, и прижался к животу ухом.   

— Саша… — ошарашено произнес. — Мой малыш… Наш малыш…

Мягко положила ладони на его голову. Запустила пальцы в короткие шелковистые волосы, игриво взъерошила их и улыбнулась. Казалось, Марк не мог до конца поверить в это. Но он был счастлив. Я видела. На лице мелькнула искренняя радость и такая безмерная, заразительная нежность, что я еле слышно растроганно всхлипнула.

— Я слышу его, — прошептал Марк.

— Ты не можешь его слышать, — возразила, улыбаясь.

— Но я слышу!

Он поднялся, взял мое лицо в ладони и накрыл губы страстным глубоким поцелуем. Сотни бабочек щекотали меня изнутри, заставляя сердце порхать вместе с ними. Поцелуй сводил с ума. Колени задрожали. Едва удержалась на ватных ногах.

Губы высвободились из сладостного плена. Марк целовал скулы, влажные от слез, ласкал шею и, казалось, не мог остановиться.

Коснулся моего лба своим и посмотрел таким жадным, пронизывающим взглядом, что стало нечем дышать.

Время остановилось. Только темные родные глаза. Только горячее опьяняющее дыхание.

Внезапно на лице Марка вспыхнуло яростное негодование. Злость овладела им неожиданно и всецело.

— Значит, Дамир знает, что ребенок мой?! — медленно сказал, не глядя на меня, точно говорил это самому себе.

Он принялся расхаживать по уборной из угла в угол.

— Конечно, да. Он был в бешенстве, — тихо ответила, обнимая себя руками. — Изводил угрозами, запугивал, — страх вновь подступил к горлу. —  Он хочет забрать его. Сказал, что всех нас заставит страдать.

— Я убью его! — резко выпалил, в ярости толкнув дверцу кабины.

Поймала ее налету, бросилась к Марку и взяла его руки в свои.

— Тише, пожалуйста… Тише… — испуганно просила.

Он посмотрел решительным, непробиваемым взглядом. Его тело было настолько напряжено, что казалось каменным. Марк замер на месте и сурово произнес:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты не вернешься к нему!

— Марк! — шептала, прильнув к сильной груди. — Мне придется…

— Я сказал! Не вернешься! — рычал он в гневе. — Я вас никуда не отпущу.