Во власти желаний

Там она сидит ко мне спиной. Её длинные светлые волосы переливаются на ярком солнечном свету и развиваются от лёгкого тёплого ветра. Она только и успевает убирать их с лица. Вика сосредоточенно вчитывается в какую-то книгу, держа её в одной руке, а другой покачивает коляску.

Синюю, чёрт бы побрал. У неё пацан.

Я хочу сорваться к ней, но ноги мои не идут. Они стали до того тяжёлыми, что ещё немного и я свалюсь прямо посреди дороги на асфальт.

Сердце грохочет внутри с такой быстротой, да так громко, что сбивает своим шумом мои мысли, не давая мне выстроить внутренний монолог. Я не знаю что ей сказать, и нужно ли вообще. Может просто посмотреть на неё из машины, полюбоваться ею какое-то время, да избавить её от лишних переживаний. Они ей сейчас ни к чему.

Нет. Я ж не успокоюсь, пока не увижу её лицо и собственными ушами не услышу от неё правду.

На ватных ногах приближаюсь к ней, стараясь не издавать ни звука. Стоя у неё за спиной, я развязываю бант на мишке, кладу букет и игрушку на траву, а потом дрожащими руками дотрагиваюсь до её волос. Вика вздрагивает. Она замирает, но не осмеливается обернуться.

Я собираю её волосы в хвост и перевязываю бантом. Как могу. Выглядит по-уродски, но так они больше не будут её беспокоить.

Вика по-прежнему не двигается, пользуясь случаем, я оставляю лёгкий поцелуй на её макушке, на который она реагирует судорожным вздохом. Узнала, даже не глянув на меня. Я поднимаю цветы и игрушку с земли, делаю ещё один шаг и присаживаюсь рядом с ней на свободное место.

Её взгляд устремлён вниз на книгу, но не читает она уже её. Она немного отодвигается к краю, а я же, напротив, придвигаюсь ближе к ней.

Я улавливаю её аромат и вмиг проваливаюсь в воспоминания, на кончиках пальцев я уже чувствую тепло, хоть и не притронулся к ней ещё ни разу. А как же хочется. Когда она отвлекается от книги, боковым взглядом проходится по мне с ног и застывает на моих руках, в которых я держу цветы и мишку, она прикрывает глаза и прерывисто вздыхает.

Молчит. И я молчу.

Смотрю на её профиль, такой прекрасный, и сдерживаю себя, чтобы не зацеловать её. Вика медленно поворачивает голову и распахивает свои удивительные глаза, в которых стоят слёзы.

— Как зовут? — тихо спрашиваю я, указывая на коляску. Голос пропал от того, что сейчас происходит со мной внутри.

— Д-данил, — в ступоре она отвечает, громко сглотнув.

Пацан…

— Чудо? — улыбаюсь я во весь рот.

Вика кивает, стирая со щеки слезинку.

— Чудо, ещё какое.

Я придвигаюсь ближе, кладу цветы и игрушку на лавочку.

— А не моё ли это чудо? — задаю я свой главный вопрос, пока мои рёбра разрывает собственное сердце.

— Да, Марк, — едва слышно произносит и всхлипывает, так же расползаясь в улыбке. — Это чудо и твоё тоже.

Столько всего нужно было пройти, чтобы в итоге почувствовать небывалое облегчение внутри, как будто сотни незримых пут, наконец, освободили мою душу. От многого нужно было отказаться, стольким пожертвовать, чтобы в итоге понять, что я растратил слишком много времени впустую. Осознал, что я многое упустил за эти восемь месяцев скитаний.



Но ведь не поздно всё это наверстать? Не поздно же?

Я на максимум сокращаю расстояние между нами и обхватываю Викино лицо ладонями. Она накрывает их своими руками, с надеждой смотрит на меня и до меня доходит, что не всё ещё потеряно. Всё в моих силах, а их у меня теперь предостаточно.

— Прости, Вик, — я целую её губы, а она нисколько не сопротивляется моим порывам.

Кажется, ей стало так же легко, как и мне.

— Где ты был? Марк, где ты был всё это время? — плачет она, оставляя на моих губах солёные слезы и я мысленно даю себе установку… сам себе обещаю, чтобы ни одна слезинка больше не упала с её глаз, если только от счастья.

— Где бы я ни был, сейчас я с тобой, ягодка. И я больше никуда не уйду, если ты позволишь мне остаться.

Даю слово.

Эпилог. Часть 1

Три года спустя

— Марковкин, нормально всё будет! Не очкуй ты так, а то весь бледный уже. Да отцепись ты от моего племянника! Обещаю, что не дам Данилке заскучать. Он будет в надёжных руках, — Настя коршуном кружит вокруг Марка, который ни в какую не желает расставаться со своим сыном.

С какой же любовью и трепетом он на него смотрит. Этот взгляд я вижу каждый божий день. По идее, я должна была уже привыкнуть к нему и воспринимать как должное. Я и привыкла, но это не значит, что я отношусь к этому как к чему-то будничному, вовсе нет. Этот взгляд по-прежнему заставляет моих бабочек в животе трепетать и разжигать внутри безудержное пламя. Просто теперь он смотрит так не только на меня, но ещё и на нашего сына.

— Настька, постарайся сделать так, чтобы я потом не пожалел об этом, — с предостережением говорит Марк и ставит Данилку на пол родительского дома, зачмокав его розовые щёчки. — Сынок, учти твоя тётя та ещё Вредина. Разрешаю вырвать ей все косы, если она хоть раз обидит тебя.