Во власти женщины

Мы пошли прогуляться по берегу. Я бросал в воду камешки, и Марианна сказала, что я бросаю их дальше, чем все, кого она знала. Стемнело, и я думал только о том, как хорошо нам было вместе. Мне хотелось знать, о чем думает она? Она попросила меня не обижаться, но как раз сейчас она думала только о сигарете, которую закурит, когда мы вернемся в ее квартиру. Но не стоит отчаиваться, утешила она меня, она может подумать обо мне в любую минуту.

220)

Вообще-то тюфяк Марианны был маловат для двоих, но мы тесно прижались друг к другу. Мы спали и любили друг друга, невзирая на узость пространства, отпущенного нам тюфяком. У Марианны был маленький приемник, по которому в субботу утром передавали старые песни. Мы молчали, пока программа не кончилась. Потом мы немного целовались и нежились, и Марианна прочитала несколько стихотворений из книги, которая лежала на полу. Я смотрел на нее, пока она читала, и слушал, как в кухне начинает закипать вода.

В воскресенье вечером Марианна проводила меня к пароходу, и мы решили, что хорошо провели эти дни. Я даже немного завидовал ей, что она останется среди этой райской идиллии, а я буду мотаться по городу на велосипеде и с утра до вечера заниматься текущей работой.

Я просил Марианну беречь себя. Быть хорошей учительницей. Итак, увидимся в следующие выходные, сказали мы. На обратном пути море было неспокойное, я стоял на палубе и вдыхал воздух, в котором еще не чувствовалось даже намека на осень. И думал о том, что теперь начнутся новые времена, но что после этих выходных я их уже не страшусь.

221)

Я вдруг снова оказался в квартире один. Это выбивало меня из колеи. Я не находил себе места и перестал критически относиться к фильмам, которые смотрел в кино. Мне представлялось, что в кинозале мысли находятся в состоянии невесомости, здесь я мог расслабиться. Часто я покидал зал в полном отупении, шокированный тем, что меня это в высшей степени устраивало. Я записался на курсы французского. Один вечер в неделю. Вскоре я уже смог написать коротенькую записочку Мирлинде — как меня зовут, сколько мне лет и что я люблю яблоки. Почти каждый день я вставал рано и чувствовал себя бодрым и гармоничным.

Мы с Гленном часто встречались в бассейне до работы. Я проплывал свой несчастный километр, потом сидел в сауне, читал газеты и вел с Гленном ни к чему не обязывающие беседы. Приятно было сидеть утром в бассейне и соглашаться с кем-то, что наш мир — странное место. Ты только посмотри! — восклицал Гленн, найдя какую-нибудь забавную заметку. У одного человека застряла в унитазе нога, другой до краев забил свой кухонный шкаф дохлыми воробьями. Меня раздражало, что газеты никогда не объясняли такие случаи. Как будто люди делают это ни с того ни с сего. Гленн предлагал плюнуть и не задумываться над мотивами этих поступков. Ведь само по себе забавно, что люди такое вытворяют. Подумай только, если бы на все были причины, была бы такая скука, говорил он мне. Народ перестал бы чудить, и мы бы реже смеялись. Ведь над каждой такой историей мы животики надрываем. Так считал Гленн. Да-да, сказал я и задумался над этим. Конечно, Гленн прав. Кого бы интересовали какие-то причины, не будь эти люди точно такими, как мы!

222)

Я писал Марианне письма. По нескольку писем в неделю. Сейчас ночь, и мне не хватает тебя, писал я. Глупо, что тебя здесь нет. А иногда я рассказывал ей, что видел в кино. Большую часть писем я отправлял. Но не все. Она мне отвечала. С работой обстоит так-то и так-то. Был небольшой шторм. Словом, мелочи повседневной жизни. Марианна редко писала, о чем она думает. В письмах наши отношения выглядели более бесстрастными и ровными. В них как бы вообще не осталось чувственности.

Но по выходным мы продолжали встречаться. Может, со временем и не так часто, но все же. Чаще я ездил к ней, чем она приезжала в город. На острове мы как будто больше любили друг друга. Там почти ничто не отвлекало нас друг от друга и от наших отношений. Там почти ничего не было, кроме Марианны, меня и бескрайней воды. Я не должен думать, что она не любит меня только потому, что она почти никогда не говорит мне об этом, сказала Марианна. Она повторила это пару раз. А в остальном говорила о муке и каких-то продуктах, которые надо купить, пока не закрылась лавка. Мне было все равно. Ведь я любил ее не за то, что именно она говорила. Важнее, что она была рядом и что она вообще что-то говорила. Впрочем, говорила она достаточно. Слов ей было не занимать.

223)

Однажды в выходные мы с Марианной взяли лодку и поплыли удить рыбу. Марианна попросила меня проверить ее леску, ей показалось, что рыба уже клюнула. По-моему, нет. Все-таки Марианна вытянула леску и обнаружила трех рыбин (притом немаленьких). Как ты мог так ошибиться? — спросила она. Никакой ошибки нет, сказал я. Ведь они могли клюнуть как раз в тот момент, когда она вытягивала леску. Марианна выразила недоверие и явно усомнилась в моих рыболовных познаниях.