Во власти женщины

Ему захотелось сорвать эту платиновую цепочку с ее шеи. Точно так же, как сделал это союзник Зевса, сорвав драгоценное украшение с безжизненного тела матери Ника.

O Coracao da Tempestade. Сердце шторма. «Бриллианты Сантоса».

Он не мог оторвать от них глаз. С ними было связано столько воспоминаний! Столько сердечной боли и страданий!

Мысль о том, что эти украшения были бездумно разобраны на отдельные части, разрывала его сердце. Ник предполагал, что, когда Зевс продавал драгоценности Сантоса, он мог оставить у себя несколько бриллиантов, чтобы подарить своей любимой дочке в качестве трофея.

Знала ли она, как попали к ее отцу эти бриллианты?

Ник содрогнулся, покрывшись холодным потом. Dios, знала ли она, что они омыты кровью? Если она знала, то он превратит ее жизнь в ад.

Сердце Ника так больно сжалось, что ему показалось: он сейчас умрет. Ему потребовалась огромная сила воли, чтобы сохранить спокойствие.

К счастью, Пия распрямилась перед ним, и настороженность, блеснувшая в ее сузившихся синих глазах, свидетельствовала о том, что она четко оценивает силу своего противника.

Но Ник уже не был связан.

Веревки в конце концов спали с его рук, и он собрал остатки своих сил, чтобы не двигаться и сохранять невозмутимость. Время сейчас было бесценным, и он не собирался тратить его, чтобы споткнуться при первом же препятствии.

Ник осторожно прочистил горло и произнес глубоким, проникновенным голосом, чтобы рассеять ее сомнения:

– Прошу прощения, querida, я не слишком быстро сейчас соображаю. Я должен сам поговорить с твоим отцом. Эта тема весьма деликатная.

Олимпия отступила назад, и ногти Ника больно вонзились в его ладони. Он едва сдержал себя, чтобы не прыгнуть к ней, не схватить ее за тонкую талию и не овладеть ею прямо здесь.

Вместо этого он продолжал ровным голосом – словно сердце его не рвалось из груди:

– Не думаю, что ты сможешь решить этот вопрос. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Она явно разозлилась. Слово «нет» ей вряд ли приходилось слышать.

– Тогда ничем не могу вам помочь, мистер Карвальо. Если вы не доверяете мне и не желаете объяснить, зачем вы сюда проникли, ваше членство в клубе будет пересмотрено. Я могу…

– Однако, – продолжал Ник, будто не услышав ее, – если у меня будет возможность поближе познакомиться с тобой, я могу и передумать. Проведи со мной несколько дней, bonita. И я сделаю все, чтобы мы с тобой поладили. Я докажу, что я не так уж плох, как тебе показалось.

Скрестив руки на своей упругой груди, Пия изогнула свою черную бровь.

– Вы считаете меня дурочкой, мистер Карвальо. Путь к моему отцу не лежит через мою постель.

Она была умна и красива.

– Это не совсем так, но я гарантирую, что ты получишь удовольствие от этого приключения. Признайся, что ты сама хочешь этого.

– Настолько же, насколько хочу прыгнуть с вышки без парашюта.

Он усмехнулся. Несмотря на то, кем был ее отец, она все же нравилась ему. Интересно, знает ли она о происхождении бриллианта, который висит у нее на шее, ведь ни одна женщина в мире не согласилась бы носить драгоценность, которая таила в себе худшие предзнаменования. Ярость его предков. Странно, Ник никогда не верил во что-то подобное. До сих пор. Потому что его словно кто-то вел к ее соблазнению, чтобы он мог осуществить свою месть.

Ник хотел вернуть себе эту драгоценность. И он вернет ее себе. После того, как овладеет этой женщиной. Сорвет бриллианты с ее шеи, медленно и нежно лаская ее так, что она никогда этого не забудет.

Казалось, Ник забыл об остатках морали.

– Я добьюсь тебя в мгновение ока, – заявил он. Ему придется нелегко, ведь она была крепким орешком – вздорная, своевольная и независимая женщина.

– Ты никогда не получишь меня, Никандро.

К тому моменту, когда она сказала эти прощальные слова, Ник окончательно распутал веревки и, стремительно вскочив, бросился к двери. Он ее опередил, упершись ладонью в гладкую деревянную панель. Если она и испытала шок, то быстро справилась с собой – и просто замерла на месте, как ледяная скульптура, взглянув на него так, будто он был тараканом.

– Хочешь поспорим? – спросил он. Его голос был мягким, но в то же время решительным.

От нее повеяло таким холодом, что он почувствовал его даже сквозь тонкую рубашку.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты чрезвычайно высокомерен?

– Мне часто говорили это. Но я не люблю слушать комплименты, Олимпия. Наверное, как и ты. А ты все же потрясающе красива, querida.

Он и правда не мог оторвать от нее глаз.

– Оставь это, Ромео. Ты известен всем своими безудержными желаниями и прихотями, но, боюсь, со мной это не пройдет.

Ник поверил бы ей, если бы медленно не провел пальцем по ее обнаженной руке. Он почувствовал, как она затрепетала. Невероятно, но ее тихий вздох и дрогнувшая бровь были признаком того, что она сама не ожидала от себя такой реакции.