Во времена фараонов

Чтобы оценить все значение пирамиды Джосера, надо вспомнить, что даже в конце II династии его предшественник фараон Хасехемуи построил свою мастабу из высушенного на солнце кирпича-сырца и воспользовался известняком только для облицовки погребального покоя. Сам Джосер воздвиг в Бет-Халлафе поблизости от Абидоса массивную мастабу, но, по-видимому, так ее и не использовал. А затем, как бы внезапно, появилось гигантское каменное сооружение, окруженное сложным комплексом тоже каменных зданий, занимавшим площадь 180 тыс. квадратных ярдов. Причем все эти здания свидетельствовали о поразительном художественном вкусе и мастерстве исполнителей.

Это гениальное сооружение задумал и воплотил главный царский архитектор по имени Имхотеп. Последующие поколения египтян чтили его как великого мудреца, философа и мага. Писцы по традиции чествовали его возлияниями перед началом своих работ. Изречения Имхотепа помнят до сих пор, и до наших дней сохранились тысячи его маленьких статуэток. Он был обожествлен, и греки отождествляли Имхотепа с богом врачевания Асклением.

С высоты птичьего полета пирамида Джосера выглядит темным массивным квадратом в окружении более светлых линий и геометрических фигур, обозначающих древние стены и здания. Пустыня вокруг испещрена ямами и траншеями — здесь похозяйничали и археологи и древние грабители. И все же великий замысел Имхотепа отчетливо ясен и сегодня. Легко понять, почему Имхотеп избрал именно это место для гробницы своего царственного повелителя. Она стоит на краю Ливийской пустыни, возвышаясь над древней столицей Мемфисом. Ниже и дальше на юго-восток простирается зеленая долина Нила, уходящего к Дельте. А квадрат, который мы видели с воздуха, представляет собой огромпую площадь, некогда окруженную стеной высотой до 33 футов. Подданные Джосера, глядя из глубины долины, видели только эту стену из ослепительно белого известняка, над которой величественно вздымалась пирамида, вечная усыпальница их обожествленного повелителя. Подобный монумент мог воздвигнуть только монарх богатейшей страны. К тому времени объединение Обоих царств, Верхнего и Нижнего Египта, было окончательно завершено.

Расчистка большой стены и заключенных внутри нее зданий, произведенная Фёрсом, Квибеллом и Лауэром, стала крупнейшей работой египтологов за последние двадцать лет. Она по-новому осветила происхождение пирамид и впервые позволила проследить их развитие от простейших кирпичных мастаб тинитских правителей до монументальных сооружений IV династии.

Вначале могилы царей окружали стеной, внутри которой родственники или специально назначенные жрецы регулярно приносили жертвы духу усопшего монарха. Архитектор Джосера пошел гораздо дальше. У северной стороны пирамиды он построил храм для совершения погребальных., обрядов и последующих жертвоприпошепий. Кроме того, внутри ограды он воздвиг ряд здапий, каких не было нигде в Египте. По-видимому, они предназначались для того, чтобы дух умершего фараона мог совершать там важные религиозные обряды, как при жизни. Главным из них была церемония хеб-сед очень древнего происхождения. В доисторические времена царей, вероятно, убивали, когда они достигали преклонного возраста и не могли управлять своими подданными. Позднее этот обычай был отменен, однако цари совершали церемонию, которая якобы возвращала им молодость и силу. Частично она состояла из принесения жертв на алтари богов Северного и Южного Египта, после чего фараона как бы вновь возводили на престол. Кроме того, он должен был пробежать определенное расстояние, видимо, чтобы доказать свою физическую силу. Один из самых прекрасных рельефов на стенах пирамиды Джосера показывает нам царя во время этого ритуального бега.

Имхотеп построил внутри ограды здание, предназначенное для церемонии хеб-сед. Здесь также стояло множество храмов с ложными дверными проемами из резного камня. Фасады их украшали высокие колонны с каннелюрами.[8] Профессор П. Ю. Ньюберри утверждает, что прообразами этих колонн были Herculanea gigantum. Он показал мне образчик этого растения в своем саду, и он действительно похож на колонны Имхотепа, даже его свисающие листья поразительно напоминают капители.