Во времена фараонов

Мне сказали, что ты бросил писание, предался танцам, обратил лик свой к работам в поле и отвернулся от снов бога. Вот ты не помнишь участи земледельца при [букв.: перед] записи урожая. Берет червь половину ячменя, гиппопотам съедает остальное. Мыши многочисленны в поле, саранча опускается, скот ест, воробьи воруют… Горе земледельцу! Остаток [на] гумне вышел. Он [для] воров… гибнет. Упряжка [волов] подыхает при молотьбе [и при] пахоте.

Писец причаливает к берегу. Он записывает урожай. Его помощники с палками, кушиты — с жилами из пальмовых листьев. Они [говорят]: «Дай, ты, ячмень». Нет [его]. Они бьют его битьем- переш. Он связан и брошен в колодец. Он погружен в воду вниз головой, его жена связана перед ним, его дети скручены. Его соседи оставляют их, убегая, и пропал их ячмень. Кроме писца! Это он управляет податями всех. [Не] учитываются у него налоги письменно [вар.: «не учитываются налоги у писца»], и нет у него урока. Да знаешь ты это.

Даже жрецы не были освобождены от принудительных работ:

Жрец стоит там как хозяин, а жрец веэбработает в оросительном канале…

Пекарем быть и того хуже:

Пекарь печет, кладя хлеб в огонь, а голова его в печи. Хватает сын его за ногу. Случись неудача в руке сына его, [и] он падает в жар печи.

Кроме писца! Это он управляет работами всякими, которые в земле сей.

Бедный Пер-гор! Верили ли он и его однокашники во все это? Вероятно, не все верили, потому что в Древнем Египте никогда не было недостатка в воинах, земледельцах, ремесленниках, жрецах и торговцах. Но одно несомненно, если юноша хотел подняться вверх по служебной лестнице, он должен был овладеть трудным искусством письма. Насколько это было трудно, читатель может убедиться, познакомившись с учебником древнего языка. Он наверняка проникнется уважением к мальчуганам, изучавшим его в древние времена, а еще большим — к современным филологам. Спустя пять тысяч лет они сделали переводы, которые я так обильно цитирую в этой книге.

Нелегко было изучить язык, начало которому положило рисуночное письмо. Оно помогало воскресить в памяти написавшего какое-либо событие, но постороннему человеку было бы трудно что-нибудь понять. Для примера процитирую отрывок из введения в замечательную книгу Эрмана «Литература Древнего Египта»:

…если двое пришли к соглашению, что один из них должен поставлять раз в три месяца одного быка, в обмен за которого второй уплатит пять кувшинов меда, то им достаточно было изобразить луну, быка, пчел и кувшины и дополнить рисунок несколькими маленькими черточками, означающими числа. Однако третий никогда с полной определенностью не смог бы объяснить эти знаки. Поэтому такое несовершенное письмо требовало улучшения. Каждый народ пошел своим путем, и потому возникло различное написание отдельных слов и слогов.

В своей основе этот метод чрезвычайно прост. Когда египтянин хотел написать слово, которое было трудно или даже невозмояшо изобразить (из-за числа или сложности символов), то он заменял нуяшое слово на другое, легко изображаемое и сходное по звучанию. Из контекста читатель мог легко понять, что оно в действительности означает. Например, рисунок (