Во все Имперские. Том 1

По пути к своей комнате мне захотелось справить нужду, зайдя в туалет, который удачно оказался дальше по коридору, я обнаружил там двух китайцев.

У одного китайца на мундире вместо кланового герба был нашит какой-то иероглиф, а другой вообще был без мундира. Зато оба китайца были заняты тем, что нюхали флекс. Их носы чуть светились от неоновых крошек наркотика.

Рядом с китайцами на подоконнике лежали их мечи.

Я вежливо кивнул китайцам, которые были первокурсниками, как и я, но они меня проигнорировали.

Че-т совсем весело. Эта часть волшебной школы уже напоминала настоящее гетто, с наркотой и криминалом.

Справив нужду, я продолжил свой путь, комната триста восемьдесят девять оказалась в самом конце коридора в подвале под Галереей. Я приложил смартфон к электронному замку и вошёл.

В принципе, не так уж и плохо. Я ожидал гораздо худшего.

В комнате имелось даже небольшое окно, располагавшееся под самым потолком помещения, но почти на уровне земли, потому что сама комнатка находилась в подвале. Еще тут были две кровати, два письменных стола, два сундука и два стула. И всё. Ничего лишнего.

Впрочем, еще имелись отдельные душ с туалетом, а еще мой сосед по комнате.

Сосед, как и положено в волшебных школах, оказался каким-то японцем, маленьким и очень дрищеватым. Выглядел он года на три младше меня, хотя возможно это впечатление было обманчивым и связанным с его дрищеватостью.

Судя по знакам на мундире, его стихией было лето, потому что на груди у японца помешался значок в форме солнца. Клановый герб японца изображал круг, одна половина которого была закрашена красным, а другая — белым. Ранг у японца был желудёвым, как и у меня.

Было видно, что мой сосед уже обустроился, на стену комнаты над своей кроватью он повесил плакат с полуголой девкой из аниме, а рядом — небольшой портрет черноусого мужика в мундире.

Этого мужика я уже видел раньше. Такой же портрет, помнится, висел в лавке у Ван Дер Верфа, пока её не разнесли масоны.

Я швырнул на свою кровать пакеты с обмундированием и протянул японцу руку:

— Нагибин, Александр Петрович. По ходу твой сосед.

— Шаманов, Акалу, — представился мой новый друг.

По-русски он говорил с акцентом, причем довольно странным.

— Акалу, я обычно не критикую чужие вкусы, — признался я, — Но вот за этого мужика, которого ты повесил на стену, тут бьют. А иногда и убивают.

— Да, но моя семья всегда поддерживала князя Михаила! — с вызовом ответил Акалу, хотя было заметно, что парень перепугался, — Вся Гренландия за него! Князь Михаил обещал уровнять русских магократов в правах с нерусскими! А если тебе портрет не нравиться — ну, давай, попробуй, сними его!

Акалу явно было очень страшно, но парень боролся со своим страхом. Такое всегда достойно уважения, как по мне.

— Слушай, да мне плевать, каких князей вешать на стенки, если честно, — успокоил я Акалу, — И это была не угроза, а просто предупреждение. Так что я твоего Михаила снимать со стены не собираюсь, мне вообще насрать, так-то. Просто я уже видел, еще вчера, как одного голландца за такой портрет пытались убить. Но дело, повторюсь, твоё. А ты значит… эм… гренландец?

— Я эскимос, — ответили Акалу, немного успокоившись, — Из Гренландии, да. У всех гренландских магократов фамилия — Шамановы.

— А Гренландия — типа часть Российской Империи? Прикольно. Ладно, Акалу, мне б себя в порядок привести. Мы же с тобой в одной группе? Чё там у нас сегодня по расписанию?

— Магия — через двадцать минут, — сообщил Акалу, — Потом французский, потом пересвет, потом Закон Божий, потом обед, потом экономика, потом этикет, потом история.

— Ни фига себе. Плотненько.

Я быстро принял душ и впервые в этом мире почистил зубы. К счастью, индивидуальные гигиенические принадлежности для меня в душевой нашлись. Я даже успел побриться и прикрепил на мундир все положенные знаки, кроме курсовки и родового герба, которые надо было пришивать.

Но опаздывать на первый в своей новой жизни урок, тем более, по магии, я не собирался, так что пошив придется отложить на потом. Пока что похожу и без герба, ничего страшного. Может даже целее буду, а то репутация у Нагибиных после двух дней моего пребывания в теле барчука — не очень, слишком многие кланы желают мне смерти.

Я глянул на себе в зеркало и остался доволен. Барчук и так был хорош собой, а черный мундир и сбривание юношеских усиков только придали ему, то есть мне, брутальности.

Вместе с Акалу мы отправились искать нужную аудиторию, но искали её в огромном дворце так долго, что опоздали. Как я выяснил у эскимоса, вчера занятий по магии у моей группы еще не было, сегодняшнее было первым.

В просторной и светлой аудитории уже сидела вся моя группа в черных мундирах.

Несмотря на то, что меня пихнули на какой-то специальный факультет для скама, состав группы все же удивил меня своей разнородностью. Всего в группе оказалось девять человек, не считая меня и Акалу.