Во все Имперские. Том 1

— Понимаю, — кивнул чернобородый, — То, что с вами произошло, называется «разрыв шишки». Не той шишки, которая у вас между ног, а другой — духовной шишки, которая у магов находится в районе сердца.

Это состояние сопровождается неконтролируемым всплеском магии и представляет серьезную опасность, у магов вашего ранга оно часто заканчивается инфарктом и смертью. Так что вам очень повезло, что вы остались в живых, Александр Петрович.

Я не советую вам полагаться на подобные экстремальные состояния в будущем. Что же касается алхимических пилюль, то они вне закона. Так что рассказывать кому-то еще эту историю я вам тоже не советую.

Я кивнул. Этот чернобородый мне определенно нравился.

— Ну-с, самолёты вы сажать голыми руками умеете, — продолжил бородач, — Но как у вас обстоит дело с образованием? Вы обучались дома?

— Разумеется, — заявил я, хотя был уверен, что дома барчук обучался только дрочить на аниме.

Впрочем, не мне его судить, я ведь и сам из поколения ЕГЭ. Однако я надеялся, что на фоне местной погрязшей в пороках магократии буду выглядеть более-менее пристойно.

— Читать, писать умеете? — уточнил бородатый.

Я взял со стола бородатого ручку и чистый листок, написал на нём слово «экзистенциальный», как я надеялся, без ошибок, и протянул экзаменатору.

— Весьма, — усмехнулся чернобородый, — А перемножьте, пожалуйста, двадцать шесть на девяносто три. В уме.

— Две тысячи четыреста восемнадцать, — ответил я, не сразу, конечно.

Бородач расхохотался:

— Весьма и еще раз весьма, Александр Петрович! Знаете, у меня сегодня экзаменовался один Великий Князь, фамилии которого я называть, разумеется, не буду. Так вот он не смог помножить десять на двенадцать.

Я пожал плечами. Бывает, фигли.

— Ладно, — продолжил экзаменатор, — Вы почти убедили меня, что достойны учиться в нашем Лицее. Расскажите мне теперь про ваш клан, пожалуйста.

Упс. А вот тут возникла заминка.

Про свой клан я не знал ни хрена.

— Ну… — я попытался как-то выкрутиться, — Наш клан Нагибиных владеет поместьем под названием «Пивоварни» в Псковской губернии. Точнее говоря, владел. Ныне наше фамильное гнездо отжато кланом Подскоковых-Кабаневичей.

Сейчас наш, когда-то великий клан, состоит из меня, моего дяди и моей сестры Татьяны. Наш герб — зеленый листок хмеля на черном поле. И я в самое ближайшее время собираюсь возродить Нагибиных и вернуть им высокое положение, которого они заслуживают по праву!

— Слова истинного магократа, — одобрил бородач, — Ваш семейный девиз?

— Эм…

— «МЫ НАГИБАЕМ», — подсказал экзаменатор, — Советую запомнить, Александр Петрович. Особенно, если вы всерьез собрались восстановить свой почти уничтоженный клан.

— Спасибо. Запомню.

— Своего родового сказа вы, я так понимаю, тоже не знаете?

— Да я даже не знаю, что такое родовой сказ, — честно признался я.

— Очень просто, — объяснил бородач, — Это семейное предание. Такое есть у каждого клана магократов, даже у самого худого и мелкого. Не обижайтесь, Александр Петрович. Вам грех обижаться, тем более что Нагибины когда-то и правда были влиятельным родом, контролировавшим все пивоварение в Европейской части России.

— И как мы дошли до сегодняшней нищеты? — спросил я.

Мне правда стало интересно.

— О, это долгая и поучительная история, — улыбнулся экзаменатор, — Видите ли, в шестнадцатом веке клан Лёдовых стал открывать по всей России кабаки, где продавали водку. В семнадцатом веке Лёдовы получили от Государя право на водочную монополию.

А уже в конце девятнадцатого Лёдовы подмяли под себя весь экспорт иностранного алкоголя, да еще и виноторговлю, которой до этого занималась церковь. А в начале двадцатого Лёдовы стали внедрять промышленное производство пива…

— А наш клан Нагибиных все это время так и варил пиво по дедовским рецептам, — догадался я.

— Именно, — подтвердил экзаменатор, — Тот, кто действует агрессивно и способен меняться, побеждает. А тот, кто верен старым традиция и боится изменений — почти всегда проигрывает. Это важный закон клановой борьбы, да и не только клановой, и не только борьбы.

Лёдовы менялись и кусали, а Нагибины всегда только пытались защищаться. И Нагибиных сожрали. Вам следует уяснить это, если вы и правда намерены возродить свой клан.

Я кивнул. Что тут еще скажешь? Чернобородый определенно шарил.

— А теперь, позвольте, я расскажу вам ваш родовой сказ, — предложил бородатый, — Он у вас, кстати, довольно древний, известен с шестнадцатого века. Немногие кланы могут похвастаться столь древним родовым сказом. Я помню его наизусть. Слушайте.

«Раньше люди все время ходили прямо, и было им тяжело. Ибо вся жизнь их была тяжким трудом, и не было в ней радости.

Но был среди людей и Наш Предок. Никак его не звали, настолько он был мелок и незаметен. Наш Предок был не такой, как другие. Он трудиться не любил, а все больше лежал и ленился.

И досталась как-то Предку горсть пшеницы. А Предок так ленив был, что не стал пшеницу в амбар нести, вот она под дождём и намокла.

Стали все Предка за это ругать, а он знай себе полеживает. И сушить пшеницу ему лень, да и муку молоть неохота.