Во все Имперские. Том 1

Одной рукой я сорвал с Домового его балахон, под которым оказалась юношеская прыщавая рожа с черными усиками, а другой рукой нанёс удар в центр рожи.

Домовой вроде пытался отмахнуться от меня топором, но вышло не очень. Владелец медведя обмяк и, как черный мешок с говном, упал на брусчатку.

Минус один. И никакой магии, только чистые физуха и скилл.

Но проблема состояла в том, что медведь от этого не дезактивировался, а только пришёл в большую ярость. Заревев, мишка атаковал меня, причем атаковал со спины, ведь я вынужден был повернуться к нему спиной, чтобы вырубить Домового.

— Давай! Добивай! — азартно завизжал Мартыханов, явно медведю, а не мне.

Я потерял равновесие и упал на бок, медвежья туша навалилась на меня, вдавив в брусчатку. Меня обдало зловонием, зубы топтыгин явно не чистил ни разу в жизни.

Вот теперь всё.

Когда тебя задавил медведь — тут впору стучать ладошкой по татами. То есть умирать, конкретно в моём случае. Колошматить медведя в партере, понятное дело — толку никакого.

Зубы топтыгина уже приближались к моему горлу, но в этот момент воздух вдруг озарила ярко-зеленая вспышка магии.

К сожалению, не моей магии, а чьей-то чужой. Но, к счастью, эта чужая магия оказалась спасительной.

Медведя сдернуло с меня, как покрывало с кровати. Я не без удивления увидел, как мишка взлетает в воздух и исчезает в разбитой витрине лавки Ван Дер Верфа.

Из лавки послышался оглушительный треск, как будто… ну скажем, как будто туда влетел медведь, в данном случае именно так дело и обстояло. Я был уверен, что половина артефактов голландца переломана в труху и восстановлению не подлежит.

Дрочило стоял рядом со мной, вокруг его кулака-наковальни метались сполохи болотно-зеленой магии.

— На дам барина кушать! — заорал Дрочило.

— Это что, холоп? — ужаснулась сектантка с пилой, — Холоп с магией?

Я быстро поднялся на ноги и осмотрелся, оценивая ситуацию. Разорванная медведем рука кровоточила, болела и начинала неметь. Плохой знак.

Кусок заборчика сквера длиной в пару метров был выворочен и валялся на брусчатке. Судя по всему, перешагнуть ограждение Дрочило не догадался, хотя оно было ниже его раз в десять. А может мой верный холоп просто слишком спешил мне на помощь.

Владелец заброшенного в лавку медведя тем временем поднялся на ноги. Никаких следов моего удара у него на роже уже не было. Быстро регенерирует, падла.

— Спасибо, Дрочило. Ты всегда вовремя, — поблагодарил я холопа, сваливая очередным прямым только что вставшего Домового в новый нокаут.

— У Нагибина нет магии! — заорал Мартыхан, — Вы видели! Он не маг! Убейте его, и этого кулакастого тоже.

На меня ринулась стена огня, скастованная главарём.

Я успел откатиться в сторону, а вот Дрочило всегда соображал туго и скоростью реакции не отличался. Мой верный холоп в своем фирменном стиле попытался вырубить поток огня кулаком, дав ему по щщам, но, к сожалению, никаких щщей у огненной магии не оказалось, и нокаутировать её не вышло.

На мгновение Дрочилу охватило болотно-зелёное сияние, магия холопа пыталась его защитить. Но огненный вал сжег защитную ауру Дрочилы за секунду. Дрочило заорал, не хуже медведя, и, объятый пламенем, упал на брусчатку, метаясь от боли.

Я бросился помогать Дрочиле, но в этот момент Циклоп подскочил ко мне и ударил в плечо. Двигался главарь сектантов с погремухой Циклоп быстрее меня раз в десять, если не в сто.

Противопоставить этому мне было нечего. Я наконец осознал, что ощущают простолюдины, когда сражаются с магами. От удара Циклопа меня швырнуло метра на три и припечатало о брусчатку. Спину свело болью, руку, и без того растерзаннуя медведем, скрутило еще хуже. Судя по всему, вывих.

Всё. Приплыли.

Тем не менее, я нашёл в себе силы вскочить на ноги. Меня шатало, боль мешала сосредоточиться на битве. Мда, хреново жить без мгновенной регенерации.

Ван Дер Верфы все еще тряслись от ужаса, стоя на коленях.

Над Дрочилой снова заметалась его зеленая магическая аура. Огонь она погасить смогла, но Дрочило был весь черный и обугленный, до мяса. Его одежда превратилась в клочья. Никаких звуков он больше не издавал и вероятно был мёртв. Зеленая аура Дрочилы моргнула в последний раз и развеялась.

Цкилоп воздел руку с очередной порцией огня. Эта порция явно предназначалась мне, и никаких шансов остановить её у меня не было.

— За Перводрево! — провозгласил Циклоп.

Я уже приготовился стать живым горящим факелом, но в этот момент прямо между Циклопом и мной в воздухе завертелись сразу три голубых вихря.

Знакомая хрень. Такое я уже видал пару раз.

Из голубых вихрей ожидаемо вывались Подскоковы-Кабаневичи, сразу трое.

Первой была моя старая синеволосая знакомая Таисия Кабаневич. С момента нашей последней встречи она успела сделать завивку — её синие волосы теперь спадали изящными кудрями на плечи.

Девушка, видимо, была студенткой Лицея, по крайней мере, на ней был черный лицейский мундир, а еще черные же плотно облегающие бриджи и высокие кавалерийские сапоги без каблука. В руках она держала тяжелый хлыст с эмблемой кабана на рукояти.