Во все Имперские ТОМ 12. Финал (СИ)

Рюрик был милейшим ребенком, вот только цвета его кожи и глаз пугали... А еще больше пугали страшные раны на лице мальчика, уродливый шрам шел от лба и до самого подбородка. Двигался Рюрик тоже жутко — он немного ковылял и чуть подтаскивал одну ногу. Бегать мальчик, к счастью, мог, но делал это довольно медленно и неуклюже.

Старые раны... Раны, нанесенные три года назад Гностическим Либератором, не регенерировали, даже у Рюрика.

Нечеловеческая внешность, шрамы и походка мальчика на самом деле могли бы напугать посторонних, но посторонних здесь не было. А Шаманов уже давно привык к ребёнку. Однако сейчас он напрягся, но по иной причине...

Дело было в голоске Рюрика. Шаманову вдруг почудилось, что он слышит в веселых криках мальчика командирский голос Алёнки, божественную требовательность...

У Шаманова даже побежали мурашки по коже.

Рюрик тем временем уже бросился обнимать Ангу, сына Шаманова:

— Привет, Ангу! Скорее пойдем — увидишь тыквы!

Ангу и Рюрик были друзьями, что было довольно логично, ибо Шаманов привозил сюда сына несколько раз в месяц, а других знакомых детей у Рюрика не было совсем. Вообще Рюрик и Ангу были одногодками, им обоим было по три годика. Но Рюрик в этом возрасте уже выглядел на все шесть, он даже говорил, как шестилетка. А вот сын Шаманова был нормальным и более того, пошёл в маму — так что говорил нехотя и только по делу. Да еще и хамил...

— Я ненавижу тыкву! Бе! — заявил сын Шаманова и прибавил эскимосское ругательство, в переводе означавшее «моржовый хуй».

Люба тут же нахмурила брови:

— Ангу, не повторяй за папой.

Маленький Ангу в ответ оскалился, Люба тоже оскалилась, всеми своими острыми зубами.

Шаманов уже привык к этой стандартной семейной сцене — Люба и Ангу постоянно скалились друг на друга, как пара волков. Шаманов находил это просто очаровательным...

— Тетя Люба вампир! — восхитился Рюрик, — Тебе повезло с мамой, Ангу. Твоя мама любого перекусит. А моя мама умерла... Либератор убил её! Но я её видел. Вчера.

— ЧТО?

Вот теперь Шаманов на самом деле перепугался, даже завертел головой, в панике ожидая увидеть несущуюся на него разгневанную богиню...

Но Алёнки Оборотнич здесь не было. Она на самом деле уже как три года была мертва, Либератор убил её.

— Я видел маму во сне, — звонко произнёс Рюрик, — Она была такой красивой... Черной, как я. С золотыми волосами и тремя глазами. Она меня обнимала! И сказала, что любит меня. А еще сказала, что когда-нибудь вернется и убьет всех моих врагов.

Теперь Шаманов от страха даже лишился даже дара речи. Он попытался выдавить из себя улыбку, но вышло не очень.

Зато на помощь пришла Люба, как и всегда сохранявшее хладнокровие:

— Вова, твоя мама погибла. И ты это отлично знаешь. Но я уверена, что она может приходить к тебе во сне и говорить с тобой. Почему бы и нет? Вот только твоя мама не была кровожадной и никого не убивала. Совсем наоборот — она была храброй, доброй и благородной женщиной! Вот почему Либератор убил её. Но её любовь — навсегда с тобой. Вот тут.

Люба присела на корточки рядом с Рюриком и коснулась рукой груди мальчика в районе сердца.

— Ага, всё так, — Шаманов растерянно кивнул.

Сказано это было красиво, хотя утверждение о том, что Алёнка Оборотнич «не была кровожадной» было, мягко говоря, сомнительным. А если бы Алёнке при жизни кто-то сказал, что она добрая — то этот кто-то явно мог сдохнуть на месте.

Вообще, Шаманову все больше становилось не по себе. Сны Рюрика пугали его. Раньше мальчик, который думал, что его зовут Вова, таких снов не видел...

— Добрый день, Ваше Высочество.

В парке наконец-то появились воспитатели Рюрика, вышедшие из домика — девица из клана Глубиных, шведский пастор Юхан и финн по фамилии Лайно.

Княжне Глубине Шаманов поцеловал руку — девушка выглядела, как типичная злая училка, тощая и в очках. У Глубиных вообще все члены клана носили очки. Вроде бы за свое духовное зрение они расплачивались тем, что у них с рождения было повреждено зрение обычное...

Княжна Глубина была здесь, чтобы наблюдать за чакрами и магией Рюрика. Если к мальчику вернется его сила — Глубина должна немедленно доложить об этом Шаманову. Кроме того, у княжны был двадцать третий ранг, так что она еще и исполняла роль охранника.

Пастор Юхан отвечал за воспитание Рюрика, Шаманов надеялся, что духовное лицо сможет подавить кровожадность и жажду власти мальчика, унаследованные от матери, ну или хотя бы направить их в мирное русло.

Что до финна Лайно, то этот был просто слугой, а еще внештатным агентом Имперской службы защиты Конституции. В его обязанности входило заботиться о ребенке, а еще приглядывать за княжной Глубиной и пастором...

Все трое, конечно же, отлично знали, что этот странный мальчик Вова — никакой не Вова, а самая настоящая реинкарнация Рюрика. Кроме них, в курсе был еще Шаманов, его жена Люба, канцлер Империи Таня Пушкина и еще пара человек в высших эшелонах власти...

А больше о Рюрике не знал никто.

Хотя был еще Чуйкин, но он бесследно пропал сразу же после победы над Либератором, так что считался мертвым...