Во все Имперские. Том 4. Петербург (СИ)

— Плевала я на ваши оправдания, Нагибин, — жестко произнесла Аленка, — Прочитайте бумажку. Ту самую, в которую был завернут флакон. Я уверена, вам понравится.

— А? Бумажку? О чем вы…

Но Аленка уже резким, но изящным движением распустила хвост своих золотых длинных волос, а потом взлетела в воздух.

И снова это было явно не заклинание левитации, даже не обычный для магов рывок против гравитации, девушка просто парила в потоках черно-золотой ауры, такой густой, что она удерживала её в воздухе.

Распущенные волосы Аленки разметались, тьма и золото её ауры сливались в один поток с серебром платья, в голубых глазах блестали неотмирные сполохи. Алена теперь не была похожа ни на крепостную, ни на мою сестру, ни на моего куратора, ни даже на ту дерзкую аристо, которой она только что была.

Теперь она больше всего напоминала то ли богиню, то ли ведьму.

Это было новое, пятое лицо Аленки, на этот раз возможно настоящее. Но я был готов поклясться, что сейчас она была еще красивее, чем тогда, когда изображала мою крепостную. Только теперь это была страшная красота.

Атаковать этот чистый поток мощи и ауры я, естественно, не решился. И я был уверен, что поступаю правильно. Тут бы даже сам князь Глубина слился, а возможно что даже и сам Император.

— Бумажка, Нагибин. Прочтите её, — напомнила Аленка, а потом послала мне воздушный поцелуй.

Поцелуй был заряжен её аурой, так что ощутимо обжег мне щеку, даром что был воздушным.

Аленка стремительно завертелась в вихрях ауры, а потом обратилась в сокола.

Сокол выписал в воздухе какую-то сложную фигуру, взмыл в небеса и скрылся за Зимним дворцом.

Потревоженная соколом стая голубей взлетела с крыши дворца и в ужасе заметалась. Я был сейчас примерно в том же психологическом состоянии, что и эти голуби.

Мда…

Я только сейчас заметил, что вокруг уже собралась толпа зевак-магов в десяток человек.

— Расходитесь! — потребовал я, — Тут не на что смотреть. Я просто повздорил со своей магичкой-женой. У всех бывает.

Оклемавшись и придя в себя, я бросился ловить бумажку, в которую был завернут флакон. Ветер уже унес её по мостовой метров на двадцать.

Поймав бумажку, я убедился, что та действительно исписана изящным почерком, явно принадлежавшим аристократу. Точнее говоря, аристократке, в данном конкретном случае.

Из Невы на набережную тем временем уже вылезал Шаманов, вымокший до нитки, но вроде не пострадавший. Я кивнул ему, показывая что я сам тоже в порядке, а потом погрузился в чтение…

Глава 84. Смерть Государя

«Все просто, Нагибин.

Я на самом деле не желаю вашей гибели. Пока что. Поэтому посылаю вам противоядие, с вашей крепостной.

Экстракт сердца дриады полностью выводит токсины и радиацию из организма, так что приняв его, вы будете вне опасности. И окружающие вас люди тоже. Вы больше не радиоактивны, когда выпьете экстракт.

Учтите, что достать этот флакон стоило мне больших усилий. Так что вам придется отработать.

Мои требования предельно просты:

1. Мне нужен ваш дядя. А вы нужны ему. Найдите мне его, достаньте из-под земли. Возможно, он сам снова выйдет на связь с вами. А возможно и нет. Но меня это не волнует. Ваш дядя должен быть передан мне. Срок — неделя.

2. Мне нужен Малой. Живой и в добром здравии. Срок — три дня.

Думайте, Нагибин, хорошо думайте. Я ваш единственный друг в этом жестоком мире.

Но если умрет Малой — умрете и вы. Я гарантирую вам это.

3. Вы будете передавать мне половину всего дохода от вашего пилюльного бизнеса. Не вздумайте утаить от меня хотя бы рубль.

Деньги вы будете пересылать на счет Аддис-Абебского благотворительного фонда УСПЕХ. Это эфиопский некоммерческий фонд, помогающий талантливым детям-шизофреникам.

Кошелек в Магограмме: uspehoshiz26938811SHUe

4. Вы будете плотно держать меня в курсе и ежедневно отчитываться мне обо всех ваших делах с пилюлям.

Если хоть одно из этих требований не будет выполнено, вы станете бесполезным для меня и умрете.

Где учится ваша сестра — я тоже знаю.

О моей помощи вам в вашей проблеме с баронессой Головиной — можете забыть. Вы не заслужили. Так что жениться на ней вам придется, увы и ах.

Ни о каких личных встречах со мной больше даже не мечтайте. Связываться будем через Магограмм, мой контакт у вас есть.

И я оценил ваше сегодняшнее упорство, когда вы отказались передать мне Малого.

Как говорят китайцы, посеявший ветер — пожнет бурю. И вы пожнете плоды своего упрямства, Нагибин.

Я намереваюсь продемонстрировать вам мою мощь и силу моего влияния. Сегодня же вечером. Сразу предупреждаю, что то, что произойдет — вам ОЧЕНЬ не понравится.

Так что готовьтесь.

Ну а если вы вдруг решитесь бежать или попытаетесь спрятаться от меня…»

Подпись под текстом на бумаге, в которую был завернут флакон, отсутствовала. Но и так было совершенно очевидно, что это послание от моего куратора — от Аленки.

Внятного окончания у текста тоже не было, он обрывался на фразе «Ну а если вы вдруг решитесь бежать или попытаетесь спрятаться от меня…»

Но ниже этой фразы прямо к бумаге был приклеен канцелярским клеем небольшой предмет. И этот предмет говорил красноречивее любых слов.