Во все Имперские. Том 4. Петербург

И когда остался Князь один в Крепости — на ногах своих он вышел к гуннам, осаждавшим Крепость.

И узрев ноги, пришли гунны в великий ужас.

— Как ходят эти ноги? — вскричали гунны в страхе.

— Орра хром’кла рррам’нтар шахр’ — взревели ноги Князя, — Мы живы лишь магией, поглощенных и пожранных нами!

И бежали гунны, трепеща.

А Ноги Князя двинулись по миру и всюду несли смерть и ужас, и пир пожирания…»

Родовой сказ клана Людоедовых

Впервые записан и опубликован в 1986 году, уже после того, как последний представитель клана Людоедовых, совершенно одичавший и безумный, был застрелен агентами Охранного Отделения в Архангельской губернии, а сам клан признан вымершим.

Происхождение сказа неясно, исследователи считают, что он был создан не ранее XVI века.

Многочисленные фантастические элементы и странности в тексте, видимо, являются чистым вымыслом, ни на чем не основанным.

Однако собиратель родовых сказов и видный исследователь русских кланов барон Мартыханов-Заклепкин высказал особое мнение, указав на присутствие в тексте сказа «гуннов», а еще явной цитаты на неандертальском языке.

На этом основании барон датировал этот сказ пятым тысячелетием до нашей эры, временами древней Империи Уральских магократов.

Таким образом, по утверждению Мартыханова-Заклепкина родовой сказ Людоедовых является древнейшим родовым сказом во всем мире.

Остальными историками и лингвистами это мнение барона считается глубоко маргинальным и совершенно абсурдным, так что распространения оно не получило…

— Я помогу, — пробасил Людоедов.

Схватив меня за волосы, он поднял мне голову, чтобы дяде было удобнее откорнать её серпом.

Эффекты сбраживания мозга тем временем потихоньку меня отпускали. Видимо, это заклинание было на самом деле несмертельным и непродолжительным по времени.

Даже зрение начало возвращаться — я теперь видел улыбку дяди и лютую рожу Людоедова более-менее ясно. Но я был все еще слишком слаб для спасительного рывка. Кроме того, замахивающийся серпом дядя стоял слишком далеко от меня…

А вот Людоедов стоял достаточно близко.

Шприц все еще был у меня в руке, так что я вогнал его Людоедову чуть выше колена.

Вообще, куратор мне советовал Людоедова живым не брать, а шприц со снотворным предназначался для дяди. Но в данном случае выбирать особо не приходилось.

Куратор не соврал — снотворное подействовало немедленно.

Людоедов охнул и тяжело повалился прямо на дядю, снести мне башку серпом дядя так и не успел. Я кое-как пополз прочь. Поднять голову и осмотреться я мог, а вот встать на ноги сил все еще не было.

Вообще глупо, конечно.

Дяде потребуется еще пара секунд, чтобы сбросить с себя людоеда, догнать меня и прикончить. Но лучше уж трепыхаться до последнего, чем опустить лапки и умереть, как чмо, без борьбы.

Дядя действительно нагнал меня уже через мгновение, мое лицо уперлось в его кованые сапоги.

— Решил напоследок поиграть в червя, племянник? — весело спросил дядя.

Мощным ударом сапога он разбил мне нос и заодно перевернул меня на спину.

Больше злодейских речей дядя говорить не стал, он просто в очередной раз замахнулся серпом, намереваясь одним ударом распороть меня от грудины до паха.

Но в этот момент на дядю со столика рядом вдруг метнулось что-то белое, мохнатое и шипящее.

Кот. Тот самый стремный белый кот, который клянчил рыбу. Вот это уже было на самом деле странно, но рассуждать о странностях мне было некогда.

Кот вцепился дяде когтями в глаза, на пол брызнула кровь. Я, не вставая, подсек мощным заряженным магией ударом ноги дяде. Дядя повалился на пол, свой серп он выронил.

Я схватил оружие, потом кое-как поднялся. После сбраживания мозга меня все еще шатало, в ушах шумело.

Дядя тем временем отшвырнул от себя кота:

— Пошел вон, мразь!

Кот оглушительно взмяукнул. Пролетев десяток метров, он ударился о железную стенку трактира, а потом кулем упал на пол, видимо, переломав себе все кости.

Глаза у дяди были вырваны котом и кровоточили. Я собрал всю свою волю и ауру, и бросился на дядю, пока тот не отрегенил. В руке у меня был дядин серп. Сейчас посмотрим, кто кому тут откорнает голову!

Но до дяди я не добрался, поднырнувший под мой удар слева Людоедов опрокинул меня на пол мощным хуком.

Из ноги Людоедова все еще торчал шприц, вогнанный туда на всю длину игры. Поршень шприца я, естественно, прожать успел, еще когда воткнул шприц в Людоедова. Вот только ублюдок, как ни в чем не бывало, скалился своей звериной ухмылкой, и даже на ногах стоял твердо.

То ли куратор подсунул мне просроченное снотворное, то ли на Людоедова оно просто не действовало, как и лихорадочное заклинание Пыталовой, которое я на него уже применял.

Судя по всему, эта тварь в принципе неубиваемая…

Я перекатился и ударом обеих ног сразу отшвырнул от себя Людоедова, впечатав того в очередной столик, который от падения могучей туши людоеда развалился пополам.

Вскочив на ноги, я снова рванул к дяде.

Но дядя уже извлек откуда-то из собственного мундира алхимическую пилюлю, наполовину синюю, наполовину золотистую.