Шаманов помог мне подойти к тому же люку, но из люка в этот момент появилась лысая голова Симона, который указал на Аленку:
— Крепостная не подойдет. Нужен магократ. Два помощника-магократа. А больше людей сюда не влезут.
— Да я помогу, я! — продолжал азартно настаивать Малой, — Что может быть лучше помощи самого Императора?
Я лично сильно сомневался, что мне сейчас нужен такой помощник, как Малой. Но спорить не было сил, а Симон тем временем, немного помявшись, кивнул.
Шаманов и Малой спустили меня в подземную лабораторию Симона, а потом спрыгнули сами.
Алхимик захлопнул за нами люк, все погрузилось в темноту. Встревоженные лица принцессы и Аленки, оставшихся наверху, исчезли.
Через мгновение в подвале магазинчика зажегся фонарь.
На подземную лабораторию моих родителей обиталище Симона было похоже лишь отчасти. Тут было тесно и душно, подземелье было заставлено шкафами и коробками, а стены испещрены магическими символами и надписями на неизвестных мне языках.
Я уже едва стоял на ногах, в ушах оглушительно шумело. Царь внутри меня что-то орал, но я не понимал ни слова. Вроде бы он пытался меня от чего-то предостеречь.
— Вон туда его, — приказал Симон.
Малой и Шаманов положили меня на деревянную кушетку, изрезанную какими-то рунами.
— Ого! А это что такое? — Малой взял в руки торбу, стоявшую в огромном шкафу.
Из торбы тут же повалил фиолетовый дым.
— Ничего не трогать, ничего! — заорал Симон.
Вот блин. С такими ассистентами я тут точно сдохну.
— Быстрее, — слабо потребовал я.
— На нем сейчас Амулет Трех Огней, я так понимаю? — уточнил Симон.
— Да, — подтвердил Шаманов, — Почему бы нам не снять его и не зажечь три свечки вокруг Нагибина? Это же должно заменить Амулет? А то он вроде совсем сломался.
— Невозможно, — покачал головой Симон, — Это подавит астральную сущность внутри барона. А чтобы эту сущность изгнать — она должна быть подвижной.
— Давайте тогда снимем с него и Амулет! — потребовал Малой, для которого все происходящее явно было просто веселым развлечением.
— Рано, — осадил Императора Симон.
Алхимик разбросал по полу вокруг кушетки и частично по мне какую-то слабо мерцавшую магией деревянную щепу, потом прочитал формулу на неизвестном мне языке.
— В принципе все готово, — доложил Симон, — Но, прежде чем мы начнем, один вопрос. Сущность внутри вас — плотная, барон. А это значит, что мы можем изгнать её в астрал, а можем пересадить её в отдельное алхимическое тело.
— Давай в отдельное тело, — потребовал Малой, — Мне охота поглядеть, что это за сущность.
— Это решать барону, Ваше Величество, — презрительно буркнул Симон, — Это же его сущность. Только решить это надо сейчас. У нас осталась минута, не больше, потом Амулет сломается, и сущность может выйти из-под контроля.
Я призадумался, хоть думать было и тяжко.
Царь в моей голове что-то оглушительно кричал, но ни слова разобрать было нельзя. Что это он так разволновался? Боится, что его сейчас изгонят в астрал? Или происходит что-то не то? Симон меня обманывает?
Но об этом размышлять уже было некогда, сейчас нужно было оперативно решить вопрос с отдельным телом для Царя.
И этот вопрос нельзя было назвать легким. С одной стороны, Царь явно шарил в магии, кроме того, он ни один раз спасал мне жизнь. Собственно, это новое тело и новую жизнь я получил только благодаря Царю. Кроме того, я обещал Царю новую отдельную тушку, а герцог Кабаневич даже дал ему слово магократа.
С другой же стороны… Страшно было подумать, какую мощь Царь может обрести в отдельном теле, и каких делов он тут наворотит. И какие политические последствия для Империи может иметь появление тут сумасшедшего Рюриковича, да еще и владеющего неизвестной местным магией.
Это было нелегко, но я принял решение…
Глава 73. Последствия трансплантации
«Патриарх:
И он убежал, отец игумен?
Игумен:
Убежал, святый владыко. Вот уж тому третий день.
Патриарх:
Пострел, окаянный! Да какого он роду?
Игумен:
Из роду Отрепьевых, галицких боярских детей. Смолоду постригся неведомо где, жил в Суздале, в Ефимьевском монастыре…»
А.С. Пушкин, «Борис Годунов»
— Да, — прошептал я, башка у меня раскалывалась от боли.
От моей груди, на которой лежал Амулет Трех Огней, уже исходил запах горелого мяса, жжение стало невыносимым.
— Что «да»? — уточнил Симон, — Вы хотите изгнать сущность из вашей головы за пределы мира?
— Я хочу, чтобы Царь получил собственное отдельное тело, леший тебя забери! — заорал я, — Делай уже что-нибудь, алхимик. Я подыхаю.
Похоже, я уже окончательно социализировался в новом мире, даже уже научился местным ругательствам про леших.
— Воля ваша, — кивнул Симон.
Алхимик достал из сундука три деревянные торбы, потом высыпал из них прямо на пол серый порошок.
Этот порошок Симон полил какой-то жидкостью из покрытого рунами кувшина.
Порошок размок и стал похож на глину, эта глина забурлила и запузырилась. Симон пробормотал формулу на неведомом языке.
— Нужен предмет, — потребовал алхимик, — Любой предмет, связанный с тонкоматериальной сущностью, которую мы воплощаем.