Во все Имперские. Том 4. Петербург

Гегель пистолет не бросил, но растерянно взглянул на Мухожукова. Этого короткого замешательства мне хватило, чтобы вырубить Гегеля мощным апперкотом.

— Я пришлю им своего целителя, — заверил я графа, — И тебе тоже.

Мухожуков тем временем вскочил из-за стола. Вересковая трубка выпала из его кривого рта, алая аура агрессивно заметалась вокруг графа, в ней роились крупные мясные мухи, вперемешку с какими-то жуками.

— Нормально же общались… — начал было Мухожуков, но я перебил его:

— Нет, граф, это ни разу не нормально. Вы стреляли в мою сестру. А еще подослали свою поганую родственницу, чтобы она якобы оттолкнула Таню в последний момент и спасла ей жизнь. Так вы хотели завоевать мое доверие, я уверен. Вот только до этого вы моей сестре угрожали. Что вы там писали в своем долбаном сообщении? Что лишите мою сестру девственности, насколько я помню…

— Нет, нет, это не я, — запыхтел граф, над которым теперь вился уже целый рой мух, — Это все эти ублюдки немцы. Это они угрожали вашей сестре и подстрелили её. А моя родственница вашу сестру как раз спасла. Я же не могу нести ответственность за немцев, за этих отморозков…

— А, понятно, — кивнул я, — То есть вы решили поиграть в кнут и пряник, граф? Типа немцы в мою сестру стреляют, а та девочка из Смольного, ваша родня, её спасает, после чего я проникаюсь к вам доверием и уважением, и отдаю вам девяносто процентов дохода от пилюль? Так?

Мухожуков ничего не ответил, только запыхтел еще больше.

— Если так — то вынужден констатировать, что вы считаете меня идиотом, граф, — заметил я, — И я считаю такое отношение с вашей стороны просто оскорбительным. Вы меня очень сильно обидели, сударь. А немцы явно подчиняются вам, и без вашего ведома даже в муху не выстрелят. Вы меня понимаете, граф? Вам же близка тема мух, я надеюсь? Вижу, что близка. И уж тем более немцы не стали бы стрелять без вашего приказа в мою сестру.

Так что я уверен, что все поганые угрозы исходили от вас лично. И приказ расстрелять Таню тоже. Вы хотели меня запугать? Ну что же вам, это удалось. Я правда напуган, и вы сейчас пожнете последствия этого.

— Нагибин, ты охренел, мразь! Я не тот человек, которому можно хамить! — пришел в ярость граф.

Алая аура Мухожукова стремительно метнулась на меня, вместе с сотнями мух, которыми она кишела.

Мухи попытались забить мне глаза и уши, парочка меня даже больно укусила. Но я уже активировал на максимум свою собственную ауру, моя фиолетовая магия схлестнулась с потоками красной ауры и насекомыми графа.

Я ринулся вперед, мухи оглушительно жужжали и мешали мне видеть и слышать, но чуйка и интуиция вели меня.

Я влетел графу головой в живот, Мухожукова швырнуло на пустой пивной бочонок, который от этого лопнул. Осколки бочонка разлетелись, как будто кто-то взорвал деревянную гранату.

Острая щепка пробила мне колено и застряла в ноге, но я просто не обратил на это внимания.

Я прыгнул на упавшего графа сверху и обеими ногами пробил ему грудину, явно переломав все ребра.

Подскочившая ко мне Таня, которую я едва видел из-за мух, схватила ножку от стола, валявшуюся рядом, и её мощным ударом сломала графу ногу.

— Аааа…. — заорал граф, — На помощь! Спасите!

В помещение ворвались еще двое вооруженных немцев, но мы с Таней схватили стол, тот самый, за которым раньше восседал граф, и швырнули его в вошедших.

Заряженный аурой стол ударил врагов и разлетелся на куски с оглушительным треском.

Обмякшие от такой брутальной атаки немцы тут же расползлись по полу, большая часть костей у них явно была переломана.

Я припечатал графа ногой в лицо, Таня мощно пробила Мухожукову сапожком в пах. Все-таки не зря я купил ей эту обувь, усиленную металлическими вставками на подошве. В этой моде парижских магичек явно было здравое зерно.

— Да, хватит… Я сдаюсь! — заныл Мухожуков, едва дышавший из-за переломанных ребер.

— Мух убери! — потребовала Таня, — Кусаются же.

Мухи и правда кусались, у меня уже половина лица опухла от их укусов. Наверняка неодаренного они бы могли просто сожрать за полминуты.

Граф выполнил приказ, и мухи неспешно растворились в воздухе, вместе с алой аурой Мухожукова.

— А вот теперь пообщаемся конструктивно, — заявил я, беря себе стул и садясь рядом с раскуроченным в труху графом.

Глава 93. Заветный список

«Пусть магократия берет столько вольностей, сколько она сможет проглотить. Его Величество Павел Первый Вечный не желает быть преградой на пути возрастания воли и мощи русской магократии…»

Из речи Великого князя Бориса Лёдова, произнесенной в годовщину основания Мальтийского Ордена, в мае 2019 года

— Ты меня не убьешь, — прохрипел все еще валявшийся среди ошметков пивной бочки Мухожуков, — Я тебе нужен. Ты не знаешь, где брать ингредиенты, и покупателей ты тоже без меня не найдешь!

— Да плевал я на покупателей с ингредиентами, — поморщился я, — Ты стрелял в мою сестру. А честь для меня важнее бабла. Я же АРИСТО, в отличие от тебя.

— Эй, я вообще граф, — пробурчал Мухожуков, но не слишком агрессивно, скорее примирительно, — Так что я выше вас по статусу, барон…