Во все Имперские. Том 5. Наследие

— О, я не сомневаюсь, что так и есть, — ответила принцесса, — Что касается политики, то Внутряновы довольно трусливы и держаться особняком. Они ни с кем особо не дружат. Старший Внутрянов является главой всех консервативных масонов Империи, но Павел Вечный на этих масонов плевал.

А Внутрянов в свою очередь в политику при нем не лез, а просто участвовал раз в год в масонских ритуалах и тряс деньги с купцов. Иногда еще требовал ввести новые налоги для купечества на заседаниях Тайного Совета.

В попытке посадить на трон Чудовище, насколько я понимаю, Внутрянов не участвовал, но и самозванца не поддержал. Тут я не уверена, потому что после смерти Ледова мне перестали сообщать о ситуации при дворе, но обычно Внутрянов был предельно труслив и осторожен в таких делах.

Он, как правило, всегда просто ждет, кто выиграет, а потом принимает сторону победителя. Такая его шакалья натура…

— Мда, но это слабо согласуется с тем фактом, что он полез к Инкам, — заметил я.

Принцесса на это дернула плечиками:

— Нет, хорошо согласуется. Он полез к Инкам, потому что думал, что в стране безвластие и можно творить, что угодно. Так что князь наверняка решил поживиться лесами Амазонии. Вот только стоит самозванцу на троне на него шикнуть — Внутрянов сразу же бросит Инков и полезет извиняться и кричать, что никаких дел с Инками у него никогда не было…

— А самозванец на него шикнет? — спросил я, — По моей информации, самозванец на действия Внутрянова в Империи Инков никак не отреагировал. Возможно, он их на самом деле даже одобряет, просто не хочет сам пачкать руки и ссориться с Императором Франции, против которого Инки и восстали.

— Может и так, — поморщилась принцесса, — Я не знаю. Я этого самозванца в глаза не видела. Так что он пока темная лошадка. Но могу сказать, что это в очередной раз доказывает, что он не настоящий Павел Павлович. Мой брат Внутрянова ненавидел и заниматься внешней политикой, тем более против интересов Франции, Внутрянову бы никогда не позволил.

Я удовлетворенно кивнул:

— Спасибо, любовь моя. Клянусь, я не жалею, что на вас женился. Вы столь же умны, сколь и прекрасны.

Это было правдой, по крайней мере, если не говорить с младшей Ладой о её сестре. Такое, как я уже успел убедиться, сразу же переводило девушку в режим глубокой шизы.

— Как вам ваше новое убежище? — спросил я принцессу.

В убежище Таня с помощью Кабаневичей телепортировала мою жену еще днем, так что у Лады было время там освоиться.

Собственно, именно из убежища я принцессу час назад и забрал, чтобы засунуть её в гроб и повезти в Павловск.

— Убежище? — принцесса фыркнула, — Это уебище, а не убежище, муж. Твое поместье выглядит, как дерьмо, уж извини. И тот факт, что оно кишит Кабаневичами, его ни разу не улучшает. Один из этих ублюдков, с зеленой бородой, даже ущипнул мою служанку Сару за зад. Сара мне пожаловалась, так что я обещала этому Кабаневичу, что повешу его, как только мой брат Малой сядет на трон.

— Вот это не советую, Ваше Высочество, — ответил я, — Кабаневичи мне нужны. Они сторожат пилюльную лабу и обеспечивают её работу. Собственно, именно поэтому они в моем поместье и торчат.

— А где их герцог, муж?

— Старший Кабаневич? Эм… Сбежал из России, пока я не урегулирую ситуацию с арестованным Корень-Зрищиным и…

Я вовремя остановился, чуть не сказанув про старшую Ладу. Вот этого сейчас говорить точно нельзя, когда мы явимся к Старшему Внутрянову — принцесса должна быть в адеквате.

— В общем, герцог во временной эмиграции, — закончил я фразу, — Но я плотно держу его в курсе, и он связи, если что. Эй, мы же вроде пришли? Вот это Березовая аллея?

Мощеная брусчаткой улица, по которой мы с принцессой сейчас шагали, и правда была вся окружена березовыми рощами.

Справа располагалась какая-то кирха, а слева среди берез просматривался зеленый классический особняк, стоявший в парке за высоким кованым забором.

— Вот это что ли? — я указал принцессе на особняк.

— Ага, держи карман шире, — хмыкнула принцесса, — Это «Сломанный нос», поместье Ломоносовых. А Внутрянов обитает вон там.

Принцесса ткнула пальчиком куда-то за березовую рощу, где над деревьями возвышалось нечто серое и бетонное, напоминавшее огромный грецкий орех.

— Прикольно, — констатировал я, — Ну пойдемте.

Мы двинулись через рощу по усыпанной гравием дорожке, уже через пару минут я убедился, что «прикольно» — это еще мягко сказано.

Поместье Внутрянова окружал довольно обширный парк, причем все деревья в этом парке оказались позолоченными. А может даже и не позолоченными, у меня почему-то возникло подозрение, что они целиком сделаны из чистого золота.

Кусты в парке были серебряными, трава тоже.

Забор был чугунным, но очень высоким, по его верху струилась тройная колючая проволока, видимо, чтобы никто не спер у князя золотой дубок.

А вот постройки, разбросанные по парку, представляли собой обычные бетонные прямоугольники, что было странно и явно намекало на крайне специфические вкусы владельца, если не на его сумасшествие.

Но самым поразительным было само поместье — громадное нагромождение серого бетона высотой этажей в пять.