Во все Имперские Том 7. Орден (СИ)

Если приплюсовать ко всему этому разрушенную колокольню собора, оплавленную стену крепости, да еще и сгинувший под весом моей туши Иоанновский мост — то выходит, что мы нанесли Петербургу ущерба на пару миллиардов рублей, если не больше…

Впрочем, плевать. Жизни моих корешей дороже любого камня, даже того, из которого выстроен центр Питера.

На лугу уже снова начался жаркий бой, а на набережной все еще торчали зеваки со смартфонами и даже пара журналистов с камерами. Так что хватит грузиться лишними мыслями и позориться, падая в Неву от обычной боевой ракеты. Я должен действовать, особенно учитывая, что меня сейчас снимают на камеру и, видимо, транслируют на весь мир.

Я перевел взгляд с набережной на поле боя — эшафот был разорван на куски, рядом с ним торчал вонзившийся в землю шпиль, чуть правее пылал автозак, другой грузовик с Камнем Ивана Грозного в кузове пытался удрать с поля боя…

Вот это он зря, конечно. Ну то есть до моста он, конечно, доедет, но дальше-то что? Моста больше нет, а на том месте, где был когда-то мост — стою я.

Судя по всему, шофёр просто обезумел от ужаса и творит всякую дурь. Ну или решил протаранить меня грузовиком, а потом уехать по дну Невы. И было даже трудно сказать, какой из этих двух вариантов глупее.

Хотя, с другой стороны, безумие шофёра мне только на руку… Оно позволит мне красиво присоединиться к бою на лугу. Тем более что гранатометчик на колокольне явно приказал долго жить, Алёнка из боя выбыла, так что мне больше никто не угрожает.

Ну и славно. Пришла пора показать им всем РЕАЛЬНУЮ МОЩЬ!

Я схватил обеими руками грузовик, который мне казался просто большой моделькой автомобиля и аккуратно вытряхнул шофёра на траву. Благо, это было легко, дверцу кабины выбил кто-то еще до меня.

Водила выпал из кабины с высоты метра, но тут же вскочил на ноги, да так и замер с открытым ртом и круглыми от ужаса глазами.

— Нечего на меня зенки пялить, не в зоопарке! — проревел я шофёру-фельдфебелю, — Ляг лучше рожей в землю, авось выживешь.

Водила последовал моему совету, а я схватил одной рукой грузовик, а в другую руку взял громадную каменюгу из кузова — кусок горной породы, который по замыслу Павла Стального изображал Камень Ивана Грозного.

Вооружившись таким способом, я бросился к осколкам эшафота, которые представляли собой просто груду железа. Первым делом — спасти нужных мне людей — старшую принцессу, наставника, хоть кого-нибудь из Корень-Зрищиных. Вторая задача — выяснить, что там с Алёнкой. У неё все же мой сын в пузе, хотелось бы его спасти, если еще не поздно…

По пути я увидел, как Таисия Кабаневич, вся мокрая и с сожженными волосами, хватает дриаду и вместе с ней телепортируется в неизвестном направлении.

Понятно.

Значит, пока я развлекался у моста, Тая уже успела загореться, искупаться, а теперь сбежала с поля боя с ценной добычей. Последнее меня ни фига не удивляло, это было очень в духе Таи и всего клана Кабаневичей. Они верны тебе, пока не запахло жареным, и только пока это им выгодно. Классика поведения кабанчиков.

Братец Таи телепортировался вместе с ней, а вот третий Кабаневич так и остался лежать мертвым на траве. Но в стороне десяток наёмников Кабаневичей все еще продолжали бой с остатками спецназа.

Этих остатков осталось, мягко говоря, несладко. Мертвыми спецназовцами и полицейскими был усеян весь луг перед крепостью, моих людей полегло гораздо меньше.

Я швырнул каменюгу в группу спецназовцев, как древний гигант, метающий скалы. Кусок горной породы накрыл бойцов Императора полностью, раздавив их в лепешку, пальба сразу стихла.

— Сдавайтесь, ублюдки! — заорал я, продолжая шагать своими могучими ногами к эшафорту, — Всем гарантирую жизнь! А кто не сдастся — тому буду отрывать конечности, как ребенок-садист жуку!

Вот теперь стрельба стихла полностью, последняя пара десятков копов и агентов Охранки действительно побросали стволы.

Мои люди радостно заорали, и все кинулись вслед за мной к раскуроченному эшафоту.

На поле боя тем временем было видно почти что ни хрена. Большая часть прожекторов была перебита, хотя электричество еще подавалось — горели лишь три прожектора, один на восточном берегу и два на западном. Еще возле остатков эшафота и воткнутого в землю шпиля пылал взорванный в самом начале боя автозак, но большая часть луга тонула во тьме…

Под ногами у меня скользила жижа — все, что осталось от Летучего Полка Охранного Отделения, полностью уничтоженного обезумевшим шпилем Петропавловки. Впрочем, пара магов каким-то чудом выжила, они даже попытались атаковать меня, но их атаки были столь слабыми, что я заметил их только по вспышкам магии, а не по нанесенному мне урону.

Одного офицера я раздавил ногой, второго схватил, раскрутил и забросил подальше в Неву.

— Иди охладись, парень! — прорычал я вслед улетающему прочь и бешено оравшему офицеру.

Я был уже возле самого эшафота, когда над стеной Петропавловки вдруг засияли золотые сполохи…

Алёнка стояла на стене — живая, невредимая и определенно все еще беременная.